Меч ислама
Шрифт:
Заметив на грот-мачте «Просперы» флаг с двуглавым лебедем, Драгут вспомнил, что это знамя принадлежит Просперо Адорно, и разум пирата помрачила новая вспышка гневного изумления. Однако, когда тридцатишестифунтовое ядро упало на палубу его новой галеры «Рахам», разбив в щепы надстройку и повалив два десятка арбалетчиков, Драгут взял себя в руки.
Корсар стоял у поручней на корме с ятаганом в руках. На его груди блестела кольчуга, чернобородое ястребиное лицо пылало от ярости под белым тюрбаном, скрывавшим стальной шлем. Хриплым голосом Драгут выкрикнул команду, по которой его галера, подобно раненому быку, бросилась на ближайшего врага. Галера врезалась в нос корабля Капраники, и на его палубу хлынула яростная волна пиратов. Сломив оборону, они дошли до середины судна, где их встретила плотная линия аркебузиров, чей огонь произвел кровавое опустошение в рядах корсаров. Однако Драгут был начеку и знал, чем подстегнуть своих людей. Под его свирепые крики барьер был преодолен, и пираты саблями и врукопашную проложили себе путь к корме, разнося защитников на куски и опрокинув самого Капранику.
Под рев орудий, в дыму, охватившем галеры, Драгут, ощущая во рту острый вкус пороховой гари, прыгнул на захваченный в яростной атаке корабль. Опьяненный на мгновение кровью и успехом, придавшим ему обманчивое ощущение победы, он издал яростный торжествующий вопль, потрясая окровавленной саблей. Однако, обернувшись, он мгновенно отрезвел. В десяти ярдах за его спиной тонула одна из самых крупных его галер, а находящийся на расстоянии вытянутой руки «Рахам» уже был захвачен Вольпи, одним из капитанов Капраники. Используя галеру в качестве моста, он уже вел большой отряд аркебузиров освобождать захваченный пиратами корабль христиан. Укрывшись за щитами по левому борту и за обломками надстройки, люди Вольпи пробивали брешь за брешью в плотной массе пиратов, последовавших за Драгутом. Истребляемые смертоносным огнем мусульмане искали укрытия, чтобы изготовить к стрельбе свои арбалеты.
Заглушая адские злобные вопли, жужжание стрел, звон металла и треск ломающегося дерева, с обеих сторон начали палить орудия. Теперь, когда пираты пришли в себя, о первоначальном замысле захватить христианский флот пришлось забыть. Вместо этого, они отчаянно боролись за свою жизнь, разрушая все, что было в их силах. Им прибавляло ярости сознание, что противник с самого начала хитростью получил преимущество и теперь развивал успех.
Галера Капраники, которую Драгут столь поспешно счел захваченной, уже перешла обратно в руки тех, кто превратил «Рахам» в мост. Более того, самому кораблю пиратов грозил захват. Драгут видел, что его галера уже наполовину захвачена, что поредевшие ряды пиратов уже не могли сдерживать натиск людей Вольпи, прокладывавших дорогу копьем и мечом.
Стоя на корме, Драгут выкрикивал приказы и призывал в помощь Аллаха. Сражение приближалось к нему по мере того, как его люди отступали или падали на палубу, скользкую от крови и загроможденную трупами. Сочтя, что все пропало, Драгут уже готов был броситься вперед и погибнуть в бою. Внезапно слева появилась галера «Джамиль», и с ее борта посыпались люди Синана ас-Санима, пришедшего на выручку к растерявшимся соплеменникам. Сквозь шум битвы Драгут расслышал пронзительный фальцет гиганта-евнуха, подгоняющего своих бойцов. Но было уже поздно. Экипажу Драгута ничто не могло помочь. Оставшиеся в живых в отчаянии бежали, поддавшись панике, и путались под ногами у пришедших им на помощь. Напрасно Драгут кричал, что они трусы и собаки, сыны шайтана, отступающие перед неверными. Они продолжали отходить, обливаясь потом и кровью, пока не переполнили площадку у борта. Люди Синана столь же безуспешно попытались перебраться по веслам, которые им протягивали турецкие гребцы. Некоторых застрелили аркебузиры, другие падали в море, когда гребца, отважившегося помочь своим мусульманским собратьям, настигал безжалостный удар бича и весло опускалось в воду.
С кормы раздался пронзительный голос евнуха, призывающего Драгута спастись на галере Синана, и отчаявшийся анатолиец понял, что иного выхода нет. Драгут поддался искушению и ввязался в мелкую, как ему казалось, стычку, полагая, что она быстро закончится его победой. Корсар пробрался к борту и в тот миг, когда последняя линия его людей на секунду задержала натиск неверных, перепрыгнул на галеру Синана.
Теперь надо было подумать о флоте как едином целом, а не как о горстке кораблей, следующих за командиром. Драгут отдал приказ выйти в открытое море, откуда можно было осмотреть место битвы и определить выгодное направление удара.
Отойдя на сотню ярдов от точки, где только что стоял его «Рахам», Драгут наконец увидел общую картину сражения, которое к этому моменту разделилось на два очага ярдах в пятидесяти друг от друга. На близких расстояниях использовать тяжелые орудия было, разумеется, невозможно, однако треск кремневых ружей был слышен постоянно, и над галерами поднимался легкий дымок, сразу же сдуваемый свежим ветром. Ничто не мешало Драгуту спокойно оценить обстановку.
На западном крыле сражения четыре его галеры теснили три вражеские, и еще один христианский корабль был почти захвачен его молодцами в тюрбанах.
На другом фланге пять пиратских противостояли шести императорским кораблям, и в тот момент, когда Драгут обратил туда свой взор, христиане, пожалуй, имели небольшое преимущество.
Ему пришла в голову неприятная мысль: за тот час, пока длится сражение, то есть с момента его выхода из бухты, артиллерийский огонь потопил целых три его галеры, в то время как флот императора потерял лишь одну. Ее обломки кружились во вспененной воде.
Примерно в восьмидесяти ярдах от места сражения, с другой стороны, на равном расстоянии от обоих его очагов, одиноко стояла «Проспера». Ее капитан ограничивался наблюдением и общим руководством, не бросаясь на помощь, даже когда этого требовал ход событий.
В этот миг одна из императорских галер в западной группе подняла красный флаг, что означало просьбу о помощи. Раздался ободряющий звук трубы, на солнце блеснули весла, и «Проспера» тронулась с места. Но почти сразу же остановилась, поскольку Вольпи освободил свою галеру и корабль Капраники и бросился в атаку; захваченный «Рахам» шел сзади. Теперь соотношение сил, ранее бывшее четыре к трем, стало четыре к шести, и лихо наступавшие мусульмане мгновенно оказались в положении обороняющихся.
Драгут уже собирался поспешить на помощь, когда Синан схватил его за руку и, быстро что-то говоря, указал на восточный фланг. Он предлагал вмешаться там, а уж затем, с большими силами, ударить на западе и вернуть то, что там будет потеряно. А сейчас их появление там принесло бы меньшую пользу. Оценив разумность совета, Драгут решил было ему последовать, когда, к его вящему удовольствию, из-за мыса Ла-Мола внезапно появились три галеры, которые он уже считал погибшими, и все вместе ринулись в бой.
– Хвала Аллаху всемогущему и великому, который посылает помощь правоверным! – воскликнул Драгут. – Победа близка! Мы сильнее неверных собак! Аллах дарует своим сынам победу!
Однако Синан пронзительным и хриплым, как у сойки, голосом объяснил ему, что эти суда захвачены неверными, за веслами сидят братья-мусульмане, а бывшие гребцы-невольники теперь составляют их экипажи.
В ответ Драгут обрушил на евнуха всю свою горечь и гнев:
– Да пошлет тебе Аллах смерть, ты, жирный мешок! Как ты допустил, что они попали в руки неверных?