Меч Роланда
Шрифт:
– Следует ли ему доверять?
Озрик помолчал, обдумывая ответ.
– Думаю, да. У него есть чувство чести. И, кстати, он будет недоволен, если мы заставим его ждать.
Хроудланд встретил нас в конюшнях.
– Сожалею об утренней выходке. Я никак не мог ее остановить, – быстро проговорил он и повел меня меж двух рядов стойл, пока мы не подошли к приземистому гнедому мерину, глядевшему на нас, мирно жуя клочок сена. – Вот идеальный конь для тебя, Одноглазый. Ему восемь лет, он спокойный и уравновешенный, но у него хватит духу идти в первом ряду атакующих.
Вытянув шею, мерин понюхал меня и позволил погладить его бархатистый нос.
– Ценю твой совет. Мне только нужно научиться как следует ездить верхом, – осторожно сказал я, не понимая, почему граф проявляет обо мне такую заботу.
Мое лицо, наверное, выдало настороженность, поскольку он тихо сказал:
– И еще, касательно того, что случилось сегодня в купальне: прошу прощения, если напугал тебя.
– Не хочу об этом говорить, – холодно проговорил я, моментально ощутив неловкость от своей грубости.
Граф, явно не тот человек, который позволяет временному замешательству отвлечь себя, продолжал:
– Теперь, когда у тебя есть боевой конь, нужно обзавестись оружием. Я договорился с сенешалем, мы выберем в королевской оружейной все, что нужно. Он обещал послать сопровождающего, чтобы встретил нас там, так что пошли, пока он не передумал.
Мы направились через территорию дворца так быстро, что хромой Озрик едва поспевал за нами.
– Король очень щедр ко мне, – произнес я.
– У него обширные владения, и подданные снабжают его всем, что нужно в хозяйстве.
Мне вспомнился груз живых угрей. Их везли за сотни миль через всю страну.
– Даже мечами и доспехами?
– Прежде всего мечами и доспехами, а также солдатами, чтобы их носить, – твердо сказал Хроудланд. – Когда мой дядя идет в поход, все обязаны сделать свой вклад в его войско, граф ты, аббат или просто вольный крестьянин с домом и парой коров.
– Тут необходим серьезный организационный подход. – Я все думал, как франкам удалось покорить менее целеустремленные народы.
Граф не придавал этому значения.
– У толпы чернильных чиновников бесконечные списки всего, от кроватей и тюфяков до запасной упряжи и телег. Высшая знать обязана собирать кучи добра, будь то бочки вина или вязанки дров.
Мы вышли на дальний конец дворцовой территории. Там стояло солидное здание из тесаного камня, которое я ошибочно принял за тюрьму. Рядом нас дожидался низенький неулыбчивый человек с настороженным взглядом кладовщика и связкой ключей на большом кольце. С ним было двое помощников.
– Добрый день, мой господин, – обратился он к Хроудланду. – Как я понимаю, вы хотите взять полный набор вооружения для всадника.
– Да, именно так. Я подберу его сам, – резко ответил тот.
– Закон требует напомнить вам, что всякое выданное оружие должно остаться в королевстве. Его нельзя давать в пользование или продавать в другие страны.
– Знаю, – раздраженно сказал граф. – Это оружие для моего товарища. Я могу поручиться за него.
Кладовщик отпер массивную деревянную дверь и ввел нас внутрь, где все вооружение было аккуратно разложено по секциям. Ближе всего располагалось метательное оружие – дротики, луки, связки стрел. За ними стояли копья, тщательно рассортированные по длине и весу, для пехоты и конницы. Потом шло рубящее оружие – мечи, секиры и кинжалы. И, наконец, защитные доспехи – ряды деревянных щитов и небольшая пирамида из шлемов и брони для тела.
Хроудланд медленно прошел мимо рядов оружия. Он сразу подобрал мне копье и пару дротиков. Отвергнув секиру как ненужную, он взял простой щит с железной шишкой и сказал кладовщику, что в нем нужно заменить кожаную лямку. Тот записал у себя в табличке и пообещал, что будет исполнено. Искать подходящий панцирь пришлось дольше. Нашитые металлические пластины делали его жестким, и плохо подобранный панцирь стеснял движения надевшего. Выбор шлемов был очень ограничен – кладовщик осторожно намекнул, как они дороги, – и Хроудланд с неохотой согласился взять один. Под него пришлось надеть толстый шерстяной обшитый кожей подшлемник. Набор завершила пара перчаток. К тому времени двое помощников кладовщика были нагружены моими доспехами и оружием.
– А теперь самое важное – меч, – объявил граф.
Нас отвели в дальний угол оружейной, где стояли десятки мечей. Осмотрев их критическим взором, Хроудланд спросил:
– Это все, что у вас есть?
– Каждый из них искуснейшей работы, – чопорно ответил кладовщик.
Мужчина взял со стойки один.
– Старье! – заявил он, взвесив на руке, и протянул мне. – Смотри, Одноглазый, лезвия клинка идут параллельно почти до самого острия. От этого меч тяжелый и неудобный.
Кладовщик возмутился:
– И тем не менее, прекрасное оружие.
– Но для моего друга не подойдет, – отрезал граф, ставя меч на место. – Я слышал, у вас есть один из этих новых, из кузницы Ингелри.
Кладовщик отчетливо вздохнул и сказал:
– Ненастоящий Ингелри.
– Уж это я решу сам, – ответил граф.
Кладовщик неохотно подошел к большому деревянному сундуку, отпер и вынул что-то длинное, завернутое в материю. Я ощутил запах масла.
– Вот. – Он протянул предмет Хроудланду.
Граф развернул промасленную тряпку и вынул меч, его клинок был длиной с мою руку. Я был разочарован. Глядя на поведение кладовщика, я ожидал чего-то особенного, какой-нибудь сверкающий клинок с инкрустированной драгоценными камнями рукоятью, а увидел обыкновенное оружие, и рукоять у него была просто железная. Единственным украшением был маленький пустяковый кристалл на крестовине.
Хроудланд взмахнул мечом в воздухе, проверяя центровку, потом внимательнее осмотрел клинок.
– Ты прав, – сказал он, – это не настоящий меч Ингелри. Он бы поставил на нем свое клеймо.
Кладовщик самодовольно улыбнулся.
– Я же говорил. Мы получили это оружие в качестве десятины из одного бургундского монастыря. Неизвестно, кто его выковал.
Граф еще раз взмахнул клинком и проговорил:
– Не Ингелри. Но так же хорош. Мы берем его.
– Не имею полномочий отдавать его за пределы оружейной, – возразил кладовщик.