Меч Роланда
Шрифт:
Что-то упало в воду неподалеку, создав фонтан брызг. Я посмотрел. Кто-то на покалеченном коге нашел лук и стрелы и в злобе стрелял по нам. Но попасть было почти невозможно, а вскоре мы уже оказались вне досягаемости. Напоследок я увидел, как ког беспомощно уносит вдаль, а маленькие фигурки его команды, собравшись на палубе, пытаются поднять парус.
Передав мне весла, Озрик продемонстрировал, как продеть их через две веревочных петли, чтобы они встали на место. Я сел на скамью и приготовился грести, предварительно поинтересовавшись:
– В какую сторону?
Он указал. Я видел вокруг только воду. Потом лодка поднялась на гребень волны, и вдали показалась тонкая серая полоска. Должно быть, виднелось побережье Франкии.
Пришлось вернуться к своей работе и налечь на весла. Одно ушло глубоко в воду, а другое махнуло по воздуху. Я чуть не упал со скамьи. Гребля на лодке в море не обещала быть легкой.
Раб нашел деревянный инструмент, похожий на совок для зерна с короткой ручкой, и начал вычерпывать воду со дна лодки обратно в море. Потом прервался на мгновение, вынул из-за пазухи кошелек капитана кога и протянул мне. Когда я взял его и открыл рот, чтобы поблагодарить за спасение жизни, то понял, что слова не нужны. На лице мужчины я увидел то, чего не видел с тех пор, как утонул брат, со дня той смерти, в которой он обвинял себя.
Невольник улыбался.
Глава 3
Мы высадились на берегу, покрытом круглыми гладкими серыми камешками. По колено в воде стояли два маленьких оборванца и наблюдали, как я неуклюже преодолеваю на веслах последние ярды. Мальчишки собирали моллюсков и настороженно попятились, увидев, что мы вылезаем из лодки. Земля немного покачивалась, когда я пошел к ним с вымученной улыбкой.
– Можете отвести нас к себе домой? – спросил я.
Они бессмысленно уставились на меня, а потом, не сказав ни слова, повернулись и побежали, только камни загремели под их босыми ногами, и исчезли за прибрежными дюнами.
Мы вытащили из лодки свои вещи и направились вслед за ними. Немного поразмыслив, я остановился.
– Дай на минутку этот узел, – сказал я.
Раб отдал его, и я осмотрел одежду, которую удалось забрать из дому, – рубахи и белье, пару запасных туфель, свернутый плащ, тунику и сандалии для Озрика, расшитый пояс, рейтузы. Больше ничего не было. Воспользовавшись ножом капитана, я вырезал полоску ткани из старой рубахи и обвязал вокруг головы, закрыв один глаз. Дома все знали о цвете моих глаз, но теперь я был среди чужих, и будет лучше, если они станут думать, будто повязка скрывает пустую глазницу.
Озрик посмотрел и ничего не сказал. Он снова завязал узел и забросил на спину. Мы продолжили свой путь. Поднявшись на гребень дюны, увидели невдалеке, как по болотистой и густо заросшей травой почве к нам спешит один из двоих мальчишек, виденных на берегу. Его сопровождал мужчина в длинной коричневой рясе.
Они остановились перед нами, преграждая путь. Священник был стар и худ и так съежился от возраста, что поношенная ряса болталась на нем. Его лицо было изборождено глубокими морщинами, а тонзуру окружали лишь несколько прядей седых волос. Он рассматривал нас со смесью любопытства и легкой подозрительности. Большая часть его зубов была утрачена, и он шамкал, когда говорил, но это не имело значения: я все равно не понимал ни слова. Но догадался, что он что-то спрашивает, и тон его не был враждебным.
– Мы были бы рады вашей помощи, – сказал я на латыни.
Он удивленно посмотрел на меня, так как я не производил впечатления образованного человека.
– Мальчик сказал, что вы приплыли на маленькой лодочке, – произнес старик, переходя на тот же язык.
– Мы направляемся ко двору франкского короля, – ответил я.
Он снова удивленно посмотрел на нас.
– Я думал, вы потерпевшие крушение моряки или, может быть, пилигримы. Иногда мы видим приплывших пилигримов, которые держат путь в Рим.
– Нам пришлось покинуть корабль, – солгал я и встретил его озадаченный взгляд.
– Никакого шторма не было.
– Пожар на корабле, – на ходу сочинил я. – Повар был неосторожен. Остальные пассажиры и команда сели в другую лодку. Если бы вы смогли направить нас, я был бы благодарен.
Старый священник колебался в нерешительности.
– Наш король Карл может быть где угодно. У него нет постоянной резиденции.
Это, в свою очередь, озадачило меня. Я представлял, что великий правитель франков живет в роскошном дворце в столице, а не скитается с места на место, как кочевник. Наша жизнь окажется тяжелее, если мне с Озриком придется следовать за ним по всему обширному королевству.
– Но, скорее всего, в это время года он в Ахене, – сказал священник. – Занимается строительством. Насколько я понимаю, каким-то необычайным проектом.
– Тогда, возможно, вы можете указать мне лучший путь туда, и как далеко нам придется добираться? – спросил я.
– А как же ваша лодка? Вы оставите ее?
Я догадался, что для священника маленькая лодчонка представляется значительной ценностью.
– Буду рад, если вы примете ее в дар как знак благодарности. Мне она больше не нужна, – великодушно проговорил я.
Священник взглянул на Озрика. Тот, скособочившись, стоял рядом.
– Если вы с вашим товарищем собираетесь идти дальше, вам понадобится разрешение моего аббата.
Он сказал несколько слов мальчишке. Несомненно, старик велел бежать на берег и позаботиться, чтобы лодку не унесло в море, поскольку парень бросился через дюны.
– Пойдемте со мной! – сказал старик. – Здесь неподалеку деревня, где вы сможете отдохнуть. Завтра пойдем в монастырь и встретимся с аббатом.
Мы отправились по тропинке, петлявшей среди заросших камышом кочек. Под ногами хлюпало, священник шел впереди, шлепая по лужам.
– Меня зовут Лотарь, – сказал он через плечо. – Вам повезло, что я был здесь, когда вы прибыли, а то никто бы вас не понял: здесь говорят только на местном диалекте. Деревня принадлежит моему монастырю, и она очень бедная. Люди живут рыболовством и подбирают то, что выбрасывает море.
По его тону я понял, что он все еще не убежден, что мы на самом деле потерпели кораблекрушение.
– Я не видел никакой рыбацкой бухты, – сказал я.
– Побережье слишком открыто для злых зимних штормов. Деревенские жители держат лодки в устье реки неподалеку, а в плохую погоду бросают невод во внутренние озерца. – Он больше не мог сдержать любопытства: – Где вы так хорошо научились латыни?