Меч с берегов Валгаллы
Шрифт:
— А я вышла после всех, ребята думали, что меня Борька проводит, никто и не остался. Меня бомбила ночной подобрал и до дома довез… — Сима запнулась, встретив недоверчивый взгляд Щеглова.
— Интересную историю рассказываете, Бекасова, — хмыкнул он, — прямо кино. Детективный сериал.
— При чем тут детективный сериал? — Сима ощутила сильнейшее желание схватить капитана за обтрепанные лацканы пиджака и трясти долго, так чтобы голова моталась из стороны в сторону и стерлась с лица эта скептическая улыбочка.
— Я рассказываю, что помню, — угрюмо сказала она, — а если вы не
— А почему я должен вам верить? — капитан даже привстал с места. — С какой радости? Что вы мне тут наговорили? Подсыпали ей что-то, ключи украли! А где доказательства, я вас спрашиваю? Что вы мне можете предъявить, кроме воспоминаний? Машина ваша? Ваша! Женщину на месте ограбления камера видела? Видела!
— Но не меня же! Сами говорили, что женщина была в маске! Почему вы так уверены, что это была я?
— Кабы я был уверен, вы бы, Бекасова, уже в камере сидели, — устало сказал капитан Щеглов, — ладно, подождите пока в коридоре.
Сима вышла, осторожно прикрыв за собой дверь, чтобы оставить маленькую щелочку, и не села на стул, а осталась стоять рядом.
— Ну, Войтенко, что ты об этом думаешь? — спросил Щеглов соседа по кабинету.
— Гонит, — ответил тот спокойно, — лапшу тебе вешает, зубы заговаривает. Уж больно складно у нее получается, небось, придумала все девушка, чтобы от себя подозрения отвести.
— Так-то оно так… — послышался шум падающих папок, крепкое словцо, потом скрип стула.
— Что ты ищешь? — спросил Войтенко.
— Да вот, что-то мне показалась фамилия знакомая, Селиверстова… — с кряхтеньем ответил Щеглов, — где-то был у меня список сотрудников этого ювелирного магазина… ага, вот он. Сейчас она там уже не работает, но вот год с небольшим назад, Селиверстова Екатерина Викторовна… так-так, работала пять месяцев, уволилась по собственному желанию. А что это значит?
— Значит, есть связь… — протянул Войтенко, — звони директору магазина, может, он что вспомнит про эту Селиверстову.
Сима отпрыгнула от двери и набрала номер Ленки Голубовской. Поминутно оглядываясь, она задала ей шепотом несколько конкретных вопросов и получила такие же четкие ответы, хоть и произнесенные удивленным голосом.
— А тебе зачем? — в конце концов спросила Ленка.
— Потом все расскажу, слово даю! Спасибо тебе! — и Сима поскорее нажала кнопку отбоя, тем более что капитан Щеглов стоял уже в дверях и манил ее к себе.
— Ну, что я могу сказать вам, Бекасова, — начал он, — работала когда-то Селиверстова в том магазине, уволили ее. Но скандалы никому не нужны, поэтому директор велел ей по собственному желанию увольняться. Характеризует ее плохо, ленивая, грубиянка, вечно все путала и забывала. Но за пять месяцев могла многое про магазин выяснить — как сигнализация отключается, как замки открываются. Мы вообще-то сразу подумали, что грабители были люди сведущие, вполне мог кто-то раньше в том магазине работать. Так часто бывает — уволится человек, выждет какое-то время и идет на кражу или ограбление.
Сима посмотрела на капитана очень выразительно — а чего ж ты меня подозреваешь, если я в том магазине никогда не работала, даже близко к нему не подходила?
— Однако все это пока одни разговоры, — капитан не отреагировал на ее взгляд, — доказательств никаких. Если я эту Селиверстову на допрос вызову, она от всего отопрется. Обыск устраивать — так она, небось, в квартире ничего не держит, на это ума хватит. Они ведь теперь затаятся, будут вести жизнь праведную, выждут несколько месяцев, а то и полгода, потом только начнут ценности реализовывать. А до тех пор спрячут награбленное подальше. В сейф не положат, в лесу не зароют — мало ли кто найдет… а уж куда, это сказать трудно.
— А в деревне где-нибудь, у родственников? — заикнулась Сима.
— Может такое быть, — Щеглов пристально поглядел на Симу, — ежели в глубокой глуши и хозяйство большое, там никто не найдет.
— Деревня Плотицыно Псковской области! — отбарабанила Сима. — У нее там сестра двоюродная живет, Росомахина Татьяна.
— Проверим… — протянул капитан и отвел взгляд, — идите пока, Симона… Андреевна, я вас еще вызову.
Сима выпросила у него оправдательную бумагу для шефа и ушла.
А капитан Щеглов посоветовался с Войтенко и решил, что к начальству выходить с таким материалом еще рановато, как бы не нагорело. А поскольку завтра был у него выходной, то он решил съездить в деревню Плотицыно сам, так сказать, неофициально, благо оказался у него в этой деревне хороший знакомый.
Иван Васильевич Щеглов подъехал к ухоженному зеленому домику и остановился. За забором из такого же зеленого штакетника темнели голые ветки кустов, возле крыльца ярким пятном выделялась чудом уцелевшая растрепанная хризантема.
Капитан опустил стекло со своей стороны и посигналил.
Дверь домика открылась, на крыльце появился приземистый человек в форменных милицейских штанах и сером свитере домашней вязки. Поглядев из-под руки на гостя, он недоверчиво проговорил:
— Ты, что ли, Васильич? Правда, что ли, приехал?
Иван Васильевич Щеглов и Василий Иванович Кукушкин познакомились несколько лет назад на курсах повышения квалификации среднего командного состава тогда еще милиции. Были они чем-то похожи — оба мрачноватые, дотошные, хозяйственные. У обоих не очень ладилась карьера — не умели они вовремя подладиться к начальству. Учитывая похожие имена и отчества, шутники на курсах чего только не придумывали на их счет. Чаще всего кто-нибудь с невинным видом спрашивал, не братья ли они — а другой шутник отвечал: нет, они не братья, они просто однофамильцы. Самое безобидное их прозвище было «два капитана». Впрочем, капитаны на это ничуть не обижались.
— Конечно, я! — отозвался Щеглов. — Что, так сильно изменился, что ты меня не узнаешь?
— Ну, не то чтобы сильно…
— Так можно к тебе заехать или так и будешь меня держать на дороге?
Хозяин открыл ворота и отступил в сторону. Щеглов заехал на его участок, поставил машину на свободное место, вылез из нее и протянул руку старому приятелю:
— Ну, здорово, деревенский детектив! Как жизнь? Как здоровье? Как настроение?
— Да не жалуюсь, — отозвался хозяин и поднялся на крыльцо. — Заходи, Васильич! — проговорил он, отворяя двери. — Только ноги вытирай, а то на дворе грязно.