Меч с человеком. Дилогия
Шрифт:
Лебандину было очень неприятно, но он посчитал, что безопаснее будет делать так, как велит существо, убившее пятерых опытных дружинников…
Сейчас он тащил на себе две кольчуги и один меч, и это было очень тяжело, но жаловаться не хотелось. Сам бурундук проявил неожиданную силу, неся в наспинной сумке три кольчуги, а в руках четыре меча. И это всё не считая припасов.
– Думаю, меч направится в Лоодрейн. – произнес Бурундук.
– Почему? – не понял Лебандин.
Он знал, где это – отец заставлял его зубрить названия и местоположения окружающих городов и замков. До Лоодрейна идти прилично, ещё и дороги небезопасные. Отец говорил ему, что
А потом годы взаперти, птичьи права в собственном родовом замке – худшее время в жизни.
– Сбеги я из Хадрейна, я бы направился туда. – ответил Бур. – Власти Хадрейна в Лоодрейне нет, чужая земля. Идеальное место, чтобы скрыться.
– Думаешь, им нужно скрываться? – спросил Лебандин.
– Ты ничего не слышал из темницы, а я по деревням походил. – Бур поправил наспинную котомку. – Ходят слухи про невиданного вкуса брагу, которая пьётся как вода, голову туманит как удар киянкой, а наутро настроение легкое, спокойное. Похоже, что это меч постарался. Раз эти двое в замке герцога жили, а именно герцог торгует новой брагой – вероятно, меч с Нептаином именно сбежали, так как производителя нового сорта браги не отпустят просто так. И ты послужил отвлечением.
Лебандина задело, что его использовали как какого-то сиволапого в качестве приманки…
– Тихо… – остановил Бур уже готовую вырваться реплику. – Кто-то приближается. Иди как шёл, а я скроюсь.
Лебандин ничего не успел сказать, как Бур растворился в чаще. Стало неуютно. Он сбросил связку из кольчуг на землю и взялся за меч. Его учили фехтованию, но последние года три он практически не занимался. Руки помнят, конечно, но…
Впрочем, он взял меч больше для придания уверенности.
Через несколько сотен ударов сердца на дороге стал виден путник. С полом путника Лебандин определиться не мог, так как тело его было укутано в мешковатую черную ткань. Опирался путник на посох и тащил на спине мешок. Лебандин замер на месте, выставив перед собой меч.
– Ты кто? Стой! – предупредил он, когда путник и не думал останавливаться.
– Щ-щ-щ-с-с-с… – прошипел путник и продолжил движение.
Лебандин попятился назад, взмахнув мечом. Тракт занесён снегом, но он недостаточно глубок, чтобы создавать кому-то препятствие. Путник откинул капюшон своего одеяния. Уродливая серая морда, пасть которой оснащена длинными клыками, оскалилась в некоем подобии улыбки, горящие голубым светом глаза сверкнули, обещая скорую смерть. Лебандин застыл не в силах пошевелиться. Страх лишил его даже способности думать, он просто видел чудовище из детских сказок и не предпринимал ничего.
Откуда-то слева, с границ периферийного зрения, молнией рванулась небольшая тень – Бур выбрал момент для удара.
Лезвие должно было развалить шею чудовища, отделив голову от тела, но меч со звоном разбился, будто хрустальный кубок о каменный пол.
Чудовище попробовало схватить Бура, но тот в полёте извернулся и избежал захвата. Лебандин, приложив сверхусилие воли, смог тронуться и неуверенно ткнул мечом в грудь чудовищу. Он не рассчитывал что-то там поразить, да и не поразил. Кошмар наяву отмахнулся рукой и Лебандин улетел в ближайшее дерево, ударившись затылком об ствол.
//Неопределенное время спустя//
Лебандин приоткрыл
Мутный взгляд обнаружил быстро движущуюся землю, а тело ощутило боль от сильного давления на живот – его несли!
Наклонив голову ниже, Лебандин обнаружил спину носителя, облаченную в черную ткань.
Лебандин задёргался, со слабым и паническим мычанием пытался освободиться, но в ответ его больно сдёрнули с плеча, поднесли к кошмарной морде, а дальше он потерял сознание от страха.
В следующий раз он очнулся от холода. Обнаружил себя он в снегу, куда его бросили как ненужную пока что вещь. Осторожно подняв голову из снега, Лебандин начал наблюдать странную картину: Бур сидит на поваленном бревне, а напротив него, через костёр, сидит Кошмар Наяву. Они смотрят друг на друга и ведут тихую беседу.
Бур ножом срезает кусок жарящегося на вертеле кабанчика, протягивает его чудовищу, которое вытягивает свою кошмарно длинную руку и берет кусок.
Лебандин прислушался к разговору.
– … поэтому нам делить нечего. – произнес Бур. – Я ищу кое-кого, ты ищешь кое-кого, а парень вообще ни при чём, он просто случайная жертва жестокой судьбы.
– Вы напали на меня. – не согласилось чудовище.
– Ты на нашем месте тоже бы напал. – покачал покрытой шерстью мордой Бур. – Существо в черной рясе тянет руки к одинокому мальчику посреди тракта – как это понимать?
– Я показывал, что безоружен. – ответило на это чудовище. – Сосунок очнулся.
– Лебандин, выходи из снега, садись. – позвал его Бур. – Мы нашли с Глеораном общий язык.
Лебандин знал, что Бурундук не будет говорить вещи, в которых не уверен. А если скажет, то предупредит в своей манере: "Я не уверен, но…"
Выбравшись из снега, Лебандин отряхнулся, с опаской подошел к костру и сел рядом с Буром.
– А чего он? – тихо спросил бывший граф у бывшего бурундука.
– Проклятье. – ответило за Бура чудовище. – Когда-то я был человеком, но связался не с теми силами…
– Боги прокляли? – уточнил Лебандин якобы со знанием дела.
– Боги не проклинают. – покачало головой существо. – Я был начинающим магом, слабым, не подающим особых надежд. Звали меня тогда Глеоран. Мне бы жить и наслаждаться каждым днём, когда я был нормальным… Но всегда хотелось большего, побыстрее… побольше… В трактире хадрейнском свела меня судьба с торговцем фарфором, он предложил мне силу. Я был пьян, иначе бы насторожился. Согласился на сделку, он мне мощь, телесную, магическую, а я… А я ничего. Безвозмездная помощь, как выразился торговец… Очнулся наутро, одет в этот балахон, голова огнём горит, спустился вниз, а люд кричит, разбегается. Стража пришла, рубить меня начала, но неуязвим я. Мечом простым не убить, стрелой не проткнуть, камнем не раздавить. Кто-то бы обрадовался, а я вот, почему-то…
Глеоран снял свой капюшон. Серое лицо, теперь Лебандин видел, что это когда-то было человеком. Широкие скулы, большой нос с горбинкой, маленький рот, широкий подбородок, мощная челюсть, лишь голубые глаза по-прежнему человеческие, хотя Лебандину они в первый раз показались светящимися губительным светом. Страх сказался, по-видимому. Волосы тоже человеческие – объемная грива пепельно-белых волос, которые были забраны назад. Видно, что Глеоран старается сохранять человеческий облик.
– Вот такой я теперь, уже третий год… – горестно изрёк Глеоран. – Волшба меня тоже не берёт, проверял на бывших товарищах…