Меч тамплиеров
Шрифт:
— Иголка в стоге сена… — удрученно проворчала Пэгги. — Нам понадобится вечность, чтобы все здесь обшарить.
Раффи Вануну, поразмыслив, вынул из кармана сложенную карту раскопок. Он сам ее сделал, когда, будучи аспирантом, проработал, изучая замок тамплиеров, три лета подряд. Профессор развернул потертый лист бумаги, покрутил его в руках, ориентируясь на местности.
— Напомните ваш куплет, пожалуйста.
— Слушайте, — ответил Холлидей. И прочитал наизусть:
В черных водах твердыни Паломника, В безмолвии стен священных Тайного— Упоминание черных вод наводит на мысль о системе водоснабжения замка. — Вануну посмотрел на карту, а потом перевел взгляд на огромное пространство впереди.
— Вы говорили про талые воды и бассейн, — высказала предположение Пэгги. — Может, в нем?
— Не думаю, чтобы сокровище прятали в открытом водоеме, — возразил профессор. — Один из колодцев — вероятнее всего.
— А где они были? — Журналистка заглянула через руку Вануну в карту. — Покажите, пожалуйста…
— Колодцев мы не находили, когда вели раскопки. Скорее всего, после ухода крестоносцев за ними перестали ухаживать. Стенки оплыли, просели… — Он пожал плечами. — Знаете, мы не сумели провести серьезных исследований. Только поцарапали чуть-чуть поверхность. А потом генштаб выдворил археологов и передал территорию замка «Шайетет 13».
— Нужно рассуждать логически, — подошел к ним Холлидей. — Пытаться прежде всего разгадать шараду, заложенную в тексте. Например, там говорится о священных стенах.
— Может быть, это церковь?
— Вот именно! — Подполковник ткнул пальцем в план раскопок. — Смотрите — овал, совмещенный с квадратом, неподалеку от крепостной стены, прикрывающей выход к морю. Что это?
— Это подземное помещение, похожее на склеп. А над ним, скорее всего, была часовня. Ее развалины не сохранились, но мы между собой называли ее Круглой церковью.
— Как церковь Гроба Господнего в Иерусалиме, — кивнул Холлидей. — Собственно, как и все церкви тамплиеров.
— Вы совершенно правы, — согласился профессор.
— Ну, вот вам и священные стены. Не кажется ли вам, что их стоит осмотреть?
Они медленно направились к развалинам часовни, старательно обходя кучи щебня.
— Вы так отзываетесь о тамплиерах, — заметил Вануну, — что мне кажется — вы не преклоняетесь перед ними.
— Док не преклоняется ни перед чем! — рассмеялась шагающая между ними Пэгги. — Если речь не заходит о семье!
— Вы считаете их недостаточно благочестивыми христианами? — скептически приподнял бровь Раффи.
— Я думаю, лишь немногие из них были религиозными фанатиками. А большинство — наемниками. В те времена многие рыцари оставались без средств к существованию. Вступить в сильный и богатый орден — чем не выход? Но все ли искренне проникались духом и буквой орденского устава? Просто я прошел через несколько войн, профессор, и так или иначе, а их причины были прозаическими — деньги. Вряд ли Крестовые походы сильно отличались от других войн. Возьмем, к примеру, эти замки. Разве их строили для того, чтобы защищать пилигримов на пути к Гробу Господнему? Нет, их возвели, чтобы Европа обрела точку опоры на Ближнем Востоке. Как компания Гудзонова залива в Канаде или американские кавалерийские форты на Диком Западе. Крестоносцы не стремились освободить Иерусалим от мусульман и прочих иноверцев. Они хотели попросту его завоевать. — Холлидей вздохнул и продолжил: — Тамплиеры называли себя бедными рыцарями Иисуса из Храма Соломона. Подчеркиваю — бедными! Но к тому времени, когда орден объявили вне закона и расформировали, достояние братьев-храмовников сравнялось с богатством Римско-католической церкви и превзошло многие государства. Например, Францию, которой они фактически владели за счет займов и кредитов, набранных королем Филиппом Красивым. Они построили огромную крепость — Новый Тампль — в Париже… Где тут благочестие, профессор? Только жадность. Жажда денег и власти.
— Но это не мешает вам искать их сокровище.
Джон остановился и повернулся к Вануну.
— Это не просто сокровище, — сказал он, сдерживая рвущийся наружу гнев. — Это что-то большее. Нечто, заставившее моего дядю в возрасте восьмидесяти шести лет сорваться с места, бросить научные изыскания и ехать в Европу. Нечто, касающееся и многих других образованных и неглупых людей, которые долго искали разгадку меча. Нечто, ради чего кое-кто готов жечь дома и убивать.
— Тогда мы просто обязаны найти это, — сказал Раффи, начисто игнорируя негодование в голосе подполковника. — Правда, Пэгги?
— Правда, — сказала она, сжимая локоть Холлидея. — Не нужно больше лекций, хорошо? И помиритесь с профессором. — Девушка снова сжала локоть кузена.
— Я не враг вам, полковник Холлидей, — добавил Вануну. — Ведь я согласился помогать вам, не так ли? — Он протянул рейнджеру руку. — Shalu shalom Yerushalayim, 110 хорошо?
Холлидей пожал его ладонь.
— Зовите меня Док.
И они направились к разрушенной часовне.
110
Просим мир Иерусалиму (иврит).
19
Рядом с овалом вросших в землю камней, отмечающих фундамент старинной церкви, они остановились. Вануну еще раз сверился с картой.
— Сто шестьдесят футов в длину и сорок футов в ширину, — сказал он. — Ротонды по обоим концам. В северном — алтарь нефом на юг. Раньше был еще проход, соединяющий часовню с главным залом. — Профессор указал на отдельную линию огромных блоков известняка, больших, чем камни, из которых, по обыкновению, возводили стены внутренних построек. — Это остатки финикийских сооружений, — пояснил он. — Помните, я говорил — они был и здесь до Пелерина. Кстати, любопытный факт: в часовне все архитектурные формы кратны восьми. Восемь колонн в нефе, шестнадцать колонн в алтаре и восемь арок в проходе.
— Почему именно восемь? — удивилась Пэгги.
— Восемь — магическое число у тамплиеров. Достаточно посмотреть на крест, который они носили на плащах. У него восемь концов. То есть у привычного нам христианского каждый конец раздвоен.
— Какой в этом смысл?
— Главным образом религиозный. Семь плюс один равняется восьми. Бог создавал землю шесть дней, отдохнул на седьмой, а на восьмой день ввел человека в рай. У человека двадцать четыре ребра. Если разделить на восемь, получается три — Святая Троица. У Ноя на ковчеге было восемь человек. Сам ковчег в длину триста пятьдесят локтей. Три плюс пять — тоже восемь. Иисус Христос воскресил Лазаря через восемь дней после его смерти. Если двойку возвести в куб, будет восемь. И так можно продолжать до бесконечности.