Меч войны, или Осужденные
Шрифт:
Сейчас наверху, должно быть, пируют. Филипп ублажает дорогих гостей, госпожа Хербертина, пожалуй, впервые после замужества увивается вокруг супруга: герцогиня тщеславна, перспектива стать королевой наверняка греет ей душу. Но отец Ипполит говорил, выезжать в Корварену нужно уже завтра, так что долго не засидятся.
Завтра…
Знать бы, его с собой прихватят или пока оставят здесь? Будь Серж на месте отца Ипполита, оставил бы: в дороге случается всякое, и будущего короля охранять важнее, чем арестанта. Прислать потом стражу и голову не морочить. Но отец Ипполит подвержен страстям; как
По уму, поспать бы. Глупо изводить себя, когда силы будут еще ой как нужны. Но Серж знал – не заснет. Сидел, медленно застывая от промозглой сырости, гнал прочь страшные воспоминания и дурные предчувствия. Молился.
Засов ржаво взвизгнул, Серж вздрогнул: уже? А казалось, глухая ночь наверху…
Или он все-таки заснул? С чего бы наяву за арестантом пришел сам наследный герцог? Завтрашнему королю не к лицу изображать из себя тюремщика.
Прикрыл дверь, пристроил гномий светильник на полочку у входа. Один, без охраны? Филипп-то? Нет, точно сон!
– Брат Серж, у меня к вам предложение. – Герцог нервно оглянулся, дернул плечом. – Я знаю, вы человек короля…
Серж не ответил. Есть предложение – предлагай, послушаем, чего хочет завтрашний король от завтрашнего приговоренного.
– И, очевидно, человек графа Унгери, – продолжил Филипп.
Вот тут Серж не удержался:
– С чего вы взяли?!
– Достаточно того, что я прав. Ведь я прав?
Серж пожал плечами:
– У меня нет привычки опровергать все те глупости, что думают обо мне дознаватели и их хозяева. Вы вольны считать меня человеком графа Унгери, кнеза Хальва, императора Омерхада, – да хоть самого Нечистого! Что дальше?
– Так не пойдет, – пробормотал Филипп. Вздохнул. Заговорил медленно и нарочито рассудительно: – Я понимаю, что в данной ситуации человек графа Унгери обязан умереть, но не признавать своей работы на тайную службу. Пусть так, я не настаиваю. Но, брат Серж, станете ли вы отрицать, что верны его величеству Луи? Причем верны, простите за высокий слог, беззаветно и самозабвенно? Именно поэтому вы не совладали с собой… я ведь видел.
Вот уж верно, любитель высокого слога! Будто сонет слагает…
– Не знаю, что уж вы там углядели, – хмыкнул Серж, – но королю я верен, это да. Признаю открыто пред Господом, который видит нас и во тьме. Что дальше?
– Я вас освобожу, – полушепотом выпалил Филипп. – Выведу за стены. А вы возьмете меня с собой.
– Куда? – выдавил ошарашенный узник.
– Да куда угодно, – почти взвизгнул наследник таргальского престола. – К королю, к графу Унгери, в армию, к гномам в подземелье! Вы ведь не пойдете туда, где отец Ипполит нас достанет?
Замечательно! Филипп – и в армию! Серж ущипнул себя за руку. М-да… не сон.
Тем временем его высочество изволили взять себя в руки и продолжить почти спокойно:
– Королевская тюрьма была бы неплохим вариантом, но в данной ситуации такое решение бросит тень не только на меня, но и на Луи. Хотя, если взвесить выгоды…
Серж встал. Подошел к герцогу вплотную. Потрогал. Спросил:
– Вы правда его высочество Филипп?
– Разумеется, я, – дернул плечом гость. – Вам нужны доказательства? Третьего дня вы спросили меня, почему я так не люблю замкового капеллана. Я ответил: потому что его слишком любит моя дорогая супруга. Мы разговаривали на галерее, подслушать никто не мог.
– Верно. Тогда другой вопрос: чего вы не поделили с отцом Ипполитом, что согласны даже на армию, гномьи подземелья и королевскую тюрьму?
– А то не ясно? – скривился наследный герцог. – Корону, что ж еще! Простите великодушно, брат Серж, но я полагал вас умнее! Не довольно ли разговоров? Или вы согласны, или я вынужден буду уйти сам. Я, извините, категорически не желаю нахлобучивать эту дурацкую корону и подставляться под обвинение в заговоре, причем, заметьте, справедливое! И со Святым Судом тоже ссориться не намерен! Поэтому утро я должен встретить как можно дальше от стен Дзельки!
Серж растерянно моргнул. Он решительно не понимал, что происходит. Впрочем, разобраться можно и после; сейчас важно, что Филипп намерен вывести его на свободу.
– Идемте, ваше высочество.
– Наконец-то, – вздохнул герцог. – Я полагаю, с охраной мы не встретимся, но если вдруг… светильник понесу я: пусть ваши руки останутся свободными. Да, и не бойтесь нашуметь. У меня амулет неслышимости, на десять шагов.
– Ясно, – кивнул Серж. – Показывайте дорогу, ваше высочество.
Вышел вслед за Филиппом, рывком задвинул засов. Герцог шел извилистыми подвальными ходами, иногда оглядываясь на спутника, – и Серж видел в его лице с трудом задавленный страх. Как будто он, а не Серж, головой рискует, если схватят; будто не по собственному замку идет!
Наследный герцог остановился перед окованной железом дверью. Достал изящный ключик, больше подходящий для дамского будуара, чем для тюрьмы. Похоже, любовь его высочества к прекрасному не знает исключений, подумал Серж. И предусмотрительность – тоже: дверь отворилась без скрипа, коридор за нею освещали гномьи светильники. Филипп запер дверь, отер лоб. Руки его заметно дрожали. Выдохнул:
– Хвала Господу, пока что мы в безопасности. Об этом ходе знаю только я.
– Куда мы выйдем? – растерянно спросил Серж. Только теперь он начал осознавать, что, собственно, происходит. Трус и рохля Филипп, вечная приманка заговорщиков, мечтающих о кукле на троне, бежит от короны. Бежит тайно, один – не считать же достойной свитой и надежной охраной безоружного узника? Неужели оставаться в замке трусливому герцогу страшнее?
Что ж, очень может быть. Святому Суду возражать – побольше надо смелости, чем отпущено королевскому кузену.
– За городскую стену, – ответил наследный герцог. – Но прежде зайдем в кладовую, там есть все, что может понадобиться в дороге. Кстати, подберете себе оружие; вы ведь знакомы с оружием, брат Серж, я прав?
– Конечно, – не стал отрицать очевидного Серж. Известно, единственное оружие, которым уверенно владеет королевский кузен – хорошо подвешенный язык. Но против хищников оно не поможет, да и с людьми может навредить; так что защищать обоих придется бывшему королевскому рыцарю. Повод вспомнить былые навыки…