Меч
Шрифт:
«Думаю, он с радостью займется ими, когда, наконец, увидит, для чего они были сделаны».
Собираясь, Келли сожалела, что у нее не было девичника, а еще больше, что здесь отсутствовала ее единственная подруга Хоуп, которая могла бы сопровождать Келли к алтарю, когда все будет готово. С другой стороны, Келли радовалась, что прошлой ночью она не слышала звуки устроенного для ее жениха мальчишника. Не то, чтобы ей нужно было беспокоиться о стриптизершах или чем-то подобном, но все же…
В недавно перекрашенной комнате вокруг нее медленно менялись оттенки синего и белого. «Облака» кружились, имитируя постепенное движение вдоль бывших когда-то белыми стен. Все это являлось экспериментом Морганена в настенной живописи, призванной помешать шпионить за ними.
Солнце снаружи село, разрисованные стены изображали сейчас день, хотя краска в действительности не светилась.
Из-за Ридана свадьбу устроили ранним вечером, а не днем. Остальные где-то снаружи готовили часовню и безлошадный экипаж, который повезет ее по длинной, извилистой дороге к часовне, где она выйдет замуж в традициях Катана.
Надевать средневековую одежду было забавно, но ей нравилось носить брюки, так как они не сковывали движений. Ее помощник Эванор колебался относительно фасона свадебного платья, определенно не похожего на стиль, который носили в Катане. Для начала, Келли нарисовала на пожелтевшей бумаге эскиз, потом размерила и раскроила ткань, указав ему, где сшить. Аквамариновый шелк превратился в состоящий из нескольких частей костюм ее собственного дизайна.
Сначала Келли надела брюки, которые были скроены так, что облегали бедра, а слегка зауженные к низу брючины подчеркивали форму ног. За прошедшие несколько месяцев она слегка прибавила в весе. Чуть округлившись, ее ноги смотрелись намного лучше. Она зашнуровала распахивающийся спереди клапан. Модель брюк напоминала штаны братьев, покрой которых изменился с тех пор, как Эванор освоил обметку отверстий и разрезов. Затем она надела свободную блузу, мягкими складками спадавшую вниз по плечам от выреза у горла.
Затем пришел черёд юбки с широким поясом и сборками на талии. Длина ее менялась от середины бедра спереди до пяток сзади, где она почти подметала пол. Завершал картину тесный жилет-корсаж со шнуровкой, который прикрывал бретельки лифчика.
Юбку и блузу обильно украшало пришитое по краям и манжетам кружево с сердечками, а у горловины оно было словно гофрировано. Нежный белый цвет кружева прекрасно контрастировал с аквамариновым шелком. Брюки, жилет и кокетка юбки были украшены гладкой плетеной тесьмой, в которой перемешались нити белого, изумрудно-зеленого, сапфирового и золотого цветов. Тесьма окаймляла низ корсажа и край глубоко вырезанной горловины, шла вокруг проймы и вдоль шнуровки, а также украшала боковые швы и манжеты брюк. А Вульфер, лучше из всех восьми братьев обращавшийся с кожей, смастерил ей пару ботинок высотой до щиколотки и как-то умудрился покрасить в тот же самый аквамариновый цвет. Еще он пообещал ей сделать несколько пар шлепанцев на смену старым, которыми она обходилась до сих пор.
Надев единственную на данный момент пару носков, связанных ею собственноручно в свободное время из тонких ниток, Келли обула ботинки, слегка притопнув, чтобы убедиться в их удобстве. Они подходили ей идеально, доказывая, что Вульфер делал обувь намного лучше, чем обувные фабрики. «С другой стороны, — с улыбкой подумала она, — у него для создания замечательной обуви имеется собственная магия. Ему даже не нужны эльфы-сапожники из волшебной сказки!» Мысль позабавила Келли.
Одевшись, она поспешила в освежающую комнату, чтобы посмотреться в зеркало и попытаться что-нибудь сделать со своей прической. В отличие от большинства рыжеволосых, ее волосы абсолютно не вились. Они настойчиво желали оставаться таковыми, и только концы немного загибались вверх. Во время подростковых экспериментов химическая завивка исчезала меньше чем через месяц. Завивка горячими щипцами не получалась. Ее волосы смеялись в лицо всем муссам, гелям и лакам, которые даже в сочетании друг с другом смешивались в огромных количествах на ее золотисто-рыжих локонах. К счастью, Сейбер, казалось, не замечал этого недостатка. Или его это не волновало.
Взяв подаренную им серебряную щетку, она провела жесткой натуральной щетиной по своей гриве. Если она ничего не может сделать с волосами, то, по крайней мере, пригладит их. Смочив серебряный гребень под струей воды из крана, она пробежала им по волосам, потом при помощи щетки распределила влагу по блестящим, длиной до плеч, прядям и зачесала их назад, открыв небольшую россыпь веснушек на щеках.
Глядя на свое лицо, Келли нахмурилась. Она знала, что у нее хороший лоб, а слегка вздернутый нос время от времени добавлял ее взгляду колкости и самоуверенности. Скулы красивые, подбородок в порядке, губы в меру полные и естественного розового цвета. Ресницы у нее не были такими густыми, как у Сейбера, но ведь у большинства парней ресницы лучше, чем у женщин.
Ее брови были красивой формы и никогда не нуждались в коррекции. Келли не горевала об отсутствии косметики, но мечтала, чтобы Сейбер хотя бы разок сказал ей, как она красива. Конечно, он несколько раз глядел на нее так, будто она красавица, но никогда не произносил ничего подобного вслух.
«Видимо мне придется выбить из него это признание», — подумала Келли и вздохнула. Потом улыбнулась своему отражению. Ее развеселила мысль о соединении своей души с душой и не менее сильной волей этого мужчины в течение ближайших нескольких минут.
«О боже, кажется, у меня предсвадебный мандраж…»
Заставляя себя дышать, чтобы преодолеть внезапно налетевшую тревогу, она вцепилась в каменную полку раковины и уставилась в собственные аквамариновые глаза. Свет вокруг померк, когда она подумала, что останется в этом мире на всю жизнь. Никогда больше не посмотрит телешоу и не послушает радио. Никогда не полетит на самолете, никогда не поест мороженого…
«Ох, не будь дурочкой! Тебе стоит только сказать о мороженом Эванору, и можешь поспорить, что он попытается магически приготовить его из сахара, сливок, яиц и чистого воздуха. А что касается полетов, если эти парни способны сделать безлошадные, управляемые магией экипажи, то они могут научиться изготавливать их плавучие, летающие версии. Или ты всегда сможешь поиграть в отсутствующую здесь сестру Райт и испытать свои собственные силы в дельтапланеризме… при условии, что Сейбер не кинется с криком защищать тебя и не запрет в спальне, чтобы ты даже не думала пытаться предпринять что-нибудь такое глупое и опасное. Хотя, по крайней мере, следует использовать его магию для своей защиты», — с иронией призналась себе Келли. Приятно было сознавать, что она не одна, что ей не нужно полагаться только на себя.
«Но жить здесь не год, и даже не несколько, а целые десятилетия, до самой смерти, знать, что это место станет моим домом с этого момента и навсегда…»
Как раз такая перспектива не вызывала особой паники. Келли могла представить себя живущей в Найтфолле с восемью братьями, с Сейбером в качестве мужа и другими, ставшими ей родственниками после свадьбы… но не в вечном изгнании.
Ей необходима женская компания. Братья были занятными собеседниками, но она нуждалась в общении с другими людьми. Она хотела ходить за покупками, даже если это всего лишь средневековый рынок. Чтобы самой найти нитки для вышивания, самой выбрать и купить ткань, выбрать продукты вместо тех, которые выменивают или выращивают братья. И, как и братья, она хотела продавать собственноручно изготовленные вещи, тем самым внося свой вклад в домашнее хозяйство.
С этим, конечно, придется подождать до тех пор, пока не исполнится так называемое Проклятие. Как только оно пройдет — и они переживут все, что выпадет на их долю — она надеялась, на женщинах, живущих здесь на острове, уже не будет такого клейма, как сейчас.
И потом, дети. Келли хотела иметь рядом обученную акушерку, когда этот вопрос возникнет, поскольку он непременно возникнет. Иначе возникало желание отсрочить беременность на максимально долгий срок. Правда, некая её часть мечтала о детях от Сейбера, и в их долгом разговоре после отравления ядом водяной змеи она узнала, что Сейбер тоже хотел детей. Ей только не хотелось быть единственной женщиной в округе, когда они у нее появятся.