Мечебоец
Шрифт:
Все молчали.
– Так мы будем идти до Славиграда не четыре дня, а все пять, – сказал Радко, вставая.
– Радко, мы не можем двигаться быстро. Я скорее рискну провести еще одну ночь в открытом поле, нежели люди начнут умирать от усталости. Пока что мы справляемся с нежитью, потери, конечно, велики, но я думал будет намного хуже.
– Может, ты и прав, воевода, – сказал славиградец, пожимая плечами. – Только я думаю, что Ядун бросит на нас все свои силы. Он понимает, что если наш обоз доберется до крепости, ему придется штурмовать ее еще четыре сотни лет.
– Радко, пойми, люди
– Как скажешь, – и сын ведуна опустился на свое место.
Ночь прошла на удивление тихо. Крестьяне и часть дружинников даже смогли отдохнуть и немного поспать. Часовые несколько раз видели тени, бродящие неподалеку от лагеря. Слышали завывание, но ни одна нежить этой ночью так и не сунулась.
Как и приказал Слав, на следующий день двигались до пяти часов. Потом встали на отдых все. Дружинники, выставив малые караулы, улеглись спать. Крестьяне занялись заготовкой дров. Рысь, Волот, Яромир, Волч и Слав наведались в небольшой заброшенный городок, стоящий неподалеку от лагеря. Дома почти все были разрушены, только несколько выглядели относительно целыми и то только потому, что сделаны из камня, а не из дерева.
– Жаль, такое место пропадает, – сказал Волч, пиная валун сторожевой башни.
– Не жалей, – отозвался Слав, вытаскивая из чудом уцелевшей оружейной десяток мечей, наконечники для копий и стрел, боевые топоры. – Скоро погоним нежить, запрем долину и будем восстанавливать былое величие.
Слав скинул трофеи на траву и нырнул обратно в пристройку. Как только вошли в долину, он приказал досматривать все сторожевые башни и везти все найденное оружие в обоз. Было осмотрено уже десятка три более или менее сохранившихся башен. Трофеи, найденные в них, занимали целую телегу. В окованном медью сундуке Слав нашел две новые кольчуги и горсть серебряных монет незнакомой чеканки. Вытащив добро наружу, стали поджидать Рысь, Волота и Яромира, которые обследовали двухэтажные каменные дома. Спустя двадцать минут они явились, таща за собой тяжеленный сундук.
– Что там? – спросил Слав, поднимаясь с травы.
– Не поверишь, – отозвался бывший десятник, ногой откидывая крышку.
Солнечные лучи, попав на содержимое сундука, заплясали по стенам всеми цветами радуги. Драгоценные камни вперемешку с золотыми и серебряными украшениями, монетами множества народов.
– Да, богатый улов. Где нашли? – зачерпывая горсть монет, спросил Волч.
– Вон в том доме, – махнул в сторону развалин Волот. – Видать, купец или боярин там жил, да вот только богатство с собой не забрал. Наверное, там, куда он отправился, оно ему без надобности. Весь дом костями завален.
– Ладно, давайте к лагерю двигать, через час стемнеет, – сказал Слав, подзывая свистом пасшегося с остальными конями Огнева.
Переложив сокровища из сундука в седельные сумки, друзья пустились в обратный путь. Миновав большой яблоневый сад, Слав услышал людские голоса. Подъехав поближе, он обнаружил с десяток крестьян, шатающихся просто так.
– Вы что здесь делаете? – опережая седого воеводу, крикнул Волч.
Ответом ему было грозное рычание.
– Вовкулаки! – заорал Слав, таща из ножен черный клинок, который после битвы с урманами был уже не совсем черным.
Он немного запоздал, Волч, подошедший к оборотням слишком близко, не успел достать свой меч. Один из вовкулаков стащил его с коня, ухватившись за сапог, второй в прыжке сбил на землю Яромира. Слав немного растерялся, на бывшего десятника прыгал крестьянин, а сбил с лошади матерый волк, вставший на задние лапы. Свистнула стрела, пригвоздившая одного из оборотней к дикой яблоне, вторым выстрелом Рысь сбила вовкулака, повалившего Яромира. Слав в этот момент преодолел последние метры до кучи-малы, внизу которой находился Волч. Сверху на нем сидели сразу три оборотня, морда одного из них была в крови. Именно по ней Слав и нанес свой первый удар, черный меч развалил голову на две части, как гнилую тыкву. Второго вовкулака просто проткнул мечом, а третьего сбила стрелой Рысь. Яромир в этот момент добивал двух оставшихся в живых оборотней. Слав соскочил с коня и пинком скинул с Волча мертвого получеловека-полуволка. С одного взгляда было ясно – Волч мертв. Мощные челюсти оборотня просто раскрошили кольчужный воротник, превратив шею ратника в сплошное месиво из мяса, кожи и костей. Его серые глаза неподвижно смотрели в небо, в них читалась жуткая досада, мол, как же я так? Слав склонился над телом десятника, ставшего сотником вольной дружины, и закрыл ему глаза.
– Прости, – тихо произнес он, разгибаясь.
К нему подковылял Яромир и склонился над неподвижным телом. За время, проведенное в Ново-граде и в пути, эти двое крепко сдружились.
– Надо бы забрать и сжечь по обряду, – сказал он, держа Волча за руку.
– Сделаем все, как полагается, – отозвался Волот, глядя на спутников с высоты седла.
Взвалив тело на лошадь и намотав повод на луку седла, Слав с друзьями отправился в лагерь, оставив за собой мерзко воняющий паленой шерстью костер из десяти вовкулаков.
Вечер в лагере выдался невеселым. Вернувшись, Слав узнал, что было еще несколько подобных нападений. Две ватаги лесорубов по пять человек и четыре ратника, которые сопровождали их, не уцелели. Все, что осталось, доставили в лагерь, посеребренное оружие да рваные кольчуги. На месте обнаружили тела семи оборотней, а по следам определили, что ушло вдвое больше. Вечером три погребальных костра, разведенных в специальных ямах, унесли в Ирий пятнадцать человек.
Ночь выдалась беспокойной. Несколько раз вовкулаки пытались прокрасться в лагерь, но, к счастью, стражи вовремя замечали ползущих в тени костров оборотней.
– Воевода, – раздался от входа голос караульного, – тут к тебе дружинник притащил какого-то крестьянина. Говорит, ты приказывал.
Слав шагнул наружу, ночной воздух приятно холодил кожу. Напротив входа в его шатер стоял тот самый парень, что получил десяток плетей, а возле него валялся связанный крестьянин.
– Воевода, это он меня вином угощал, – быстро затараторил дружинник, – я его по голосу узнал. Он собирался выйти за возы, что лагерь окружают, ну я его и окликнул, а он мне, мол, жинка его в кусты позвала. Тут я его голос и вспомнил.