Меченая. Крест
Шрифт:
— А при том, что на протяжении всего времени, что Чейз находится в Скале, он ни разу не ударил никого из своих. Как бы сильно его не пытались вывести из себя. Его многие здесь не любят, знаешь ли, за то, что Дакир к нему относится… м-м… как к сыну, что ли. Да и характер у него прямо сказать — отстойный. И видимо Брей сказал что-то умопомрачительно гадкое, раз Чейз пошёл против своих же принципов. Я ж говорила, в тихом омуте…
— А как же субординация? — перебила я. — Я думала, остальные должны относиться к нему с уважением, как к Дакиру.
Кира хихикнула.
—
Она снова усмехнулась. У меня по телу пробежала дрожь.
— Он умрёт?
— О, Боже, Джей! — Кира громко рассмеялась. — Что с тобой? С каких пор тебя волнует нечто подобное? Я думала ты непробиваемая. Что это за эмоции у тебя на лице?
Просто если Брей умрёт, то Чейзу это с рук точно не спустят. А почему меня это волнует, я пока не поняла.
— Да не умрёт он, расслабься, — вздохнула Кира. — Или ты за Чейза переживаешь? Что межу вами?
— В каком смысле? — Я прищурилась. — Каждый раз, когда я его вижу, он либо спасает мне жизнь, либо осыпает угрозами, либо вообще со мной не разговаривает. Что между нами может быть?
— Не знаю. Но на твоём месте, я бы больше не ходила к мальчику. — Кира закончила перевязывать спину и наклонилась ко мне ближе. — Хотя лично моё профессиональное мнение, Ронни это пошло бы на пользу. Я имею в виду — изоляция плохо на нём сказывается.
Через час я была в палате у Ронни. По правде говоря, мне тяжело далось это решение. До того, как Кира навестила меня сегодня утром, я не собиралась к нему идти. И не потому, что так сказал мне Чейз. На его мнение мне было по барабану. Дело было во мне. И в Кристине. Я ужасный человек. И ещё худший друг. Я клялась ей, что она всегда будет под моей защитой, но не сдержала слова. Уже больше двух лет её нет рядом, а я, по правде говоря, ничего толком и не сделала, для того чтобы её найти. Всё строила планы, получала информацию, но по существу — ничего.
Я эгоистка. Отсиживаюсь здесь, зализываю раны, питаюсь три раза в день и отлёживаю бока на кровати. А сейчас вот ещё и решила подружиться с больным мальчиком, к которому испытала давно забытое чувство жалости. Наверное, в этом вся я. Я слишком не равнодушна к детям. И в первом моём опыте, результат привязанности к ребёнку имел плачевные последствия. Я ненавижу себя за то, что до сих пор не ничего не знаю о Кристине. Я даже не знаю, жива ли она. Но вера в то, что она цела и невредима — единственное, что мне остаётся. Я даже не уверена, простит ли она меня, когда я её найду. Если найду…
Я плохой человек. Потому что мой визит к Ронни, также был совершён ещё и по личным мотивам. Мне было тесно и душно в своей палате. Мне было здесь невыносимо. Мне нужно было что-то сделать, чтобы отвлечься от мыслей и всепоглощающей виной перед Кристиной. Мне нужно было сбежать от себя самой. И я пошла к Ронни.
Он был рад. Его глаза в прямом смысле слова засияли. Интересно, глаза Чейза, такие похоже на глаза младшего брата, умеют сиять также искренне?..
— Не может быть! Чейз разрешил! Да? Разрешил прийти тебе?
— Вообще то — нет. — Я закрыла за собой дверь и села на стул возле кровати Ронни.
Мальчик стал выглядеть тревожно, поэтому я поспешила натянуть на лицо улыбку и заверила его, что всё нормально.
— Он убьёт тебя, — Ронни помотал головой и уставился на свои руки. — Он никому не позволяет меня навещать. Кроме врачей.
— Я не боюсь его.
— Что? Его все боятся!
Он смотрел на меня во все глаза.
Я тихо рассмеялась.
— А я не боюсь.
— И зря.
— Может быть, — я пожала плечами, — но знаешь, что? Если бы твой брат хотел убить меня, то не спасал бы целых четыре раза.
Факт!
— Да ну! — глаза Ронни вспыхнули любопытством. — Ты не врёшь? Он столько раз спасал тебя?!
— Ну… типа того.
Я рассказала Ронни, как Чейз подобрал меня сидя на мотоцикле, в Де-мойне. О том, как он оттащил от меня парня, оседлавшего меня на суде, кажется, его зовут Тайлер. О том, как выстрелил в верёвку, а затем спас от тварей. С ума сойти. Мне самой в это сложно поверить. Даже если последние три раза были приказом Дакира, то, что случилось в Де-мойне исходило по его личной инициативе!
На лице Ронни читалась гордость за брата. Несомненно, он его любил, а значит, Чейз был хорошим братом. Во что тоже верилось с трудом.
А потом Ронни просто сказал:
— У меня астма. И кажется последней стадии развития. Знаешь что это такое?
Да. Имела представление и даже больше, чем хотелось бы…
У меня болезненно сжалось горло, но я не подала вида и коротко кивнула. Астма вполне излечиваемое заболевание, если конечно у вас есть необходимые лекарства, для полного курса базисной терапии, а также не меньше лекарств на случай приступов удушья. Не говоря уже о различных физиотерапевтических процедурах и прочей комплексной терапии. Сомневаюсь, что даже Крест располагает таким набором необходимых препаратов, ведь астма, это не простуда, которая пройдёт через неделю. Это серьёзное заболевание, требующее не менее серьёзного подхода; требующее очень большее количество лекарств. Теперь понятно, почему этот мальчик сидит в изоляции — даже простая пыль может спровоцировать приступ. А если у него ещё и одна из последних стадий…
— Чейз говорит, что скоро найдёт лекарство, которое полностью меня вылечит.
В таком случае Чейзу нужно очень сильно постараться.
— Конечно найдёт, — я хмыкнула. — Он ведь классный парень, да? Такой как ты.
Ронни лучезарно улыбнулся.
— Да, мой брат классный. Иногда. Точнее в основном. А иногда он невыносимый. Как вчера, когда он увидел тебя здесь.
Теперь-то я понимала, почему Чейз взбесился. Новые запахи для Ронни могли сыграть плохую шутку. Наверняка эту палату убирают несколько раз в день, дезинфицируют. Если бы я зашла к нему в пыльной одежде, сомневаюсь, что его лёгким это бы понравилось.