Меченные проклятием
Шрифт:
Она взяла грифельную доску и деловито вышла во двор. Пауна подметала галерею. Двор был пуст, если не считать Тибала. Он пересел за другой стол, лучше укрытый от солнца. А еще оттуда ему была хорошо видна дверь конторы. В руке он держал открытую книгу, но глаза были устремлены на Гвин. Со двора она ушла через кухонный коридор. Откуда он мог знать, что выйдет она именно через эту дверь - одну из двенадцати? Когда она подошла ближе, он улыбнулся ей. Улыбка эта намекала, что он видел больше, чем можно было догадаться, или знал больше, чем это было возможно, или... Вновь она заметила странность его глаз - он словно бы смотрел не на нее, а сквозь нее. Опять ей начинает что-то мерещиться! Нервы у нее совсем никуда! Она села напротив него.
– Бюрократизм, Тибал-садж. Закон требует, чтобы я подавала сведения обо всех приезжих - имя, откуда ты родом, твое занятие.
Он пожал плечами и посмотрел на наружную дверь.
– Тибал Фрайнит. Из Рарагаша.
– Он закрыл книгу и опустил ее в карман балахона.
– Рарагаш?
Она вскинула на него быстрый взгляд. Улыбаясь, он покачал головой:
– Нет, я не меченый.
Она засмеялась, пряча смущение.
– Прости. Я не хотела...
– Вполне естественное предположение.
– Казалось, оно его позабавило. Но теперь Рарагаш просто еще один разоренный город: горстка уцелевших домов среди развалин, которых заметно больше, как и во многих других местах. Не думаю, что у нас там меченых больше, чем в любом другом селении.
– Уж во всяком случае меньше, чем сейчас в Далинге. Считается, что они покинули город, но, наверное, некоторые еще где-то прячутся. (Как Ниад.) Боюсь, я должна спросить о цели твоего приезда. Ты понимаешь, я обязана.
– Разумеется. Я приехал встретиться кое с кем.
– Он снова посмотрел на наружную дверь.
– Ну, так я напишу просто "по личному делу".
– Она записала. Грифель скрипел, и от этого звука у нее сводило челюсти.
– День для вас выдался спокойный?
– спросил Тибал.
– Что? Да, пожалуй.
Это было приглашение остаться и поболтать. Ей до вечера предстояло сделать еще очень много, но почему бы и не дать себе передышку, дать нервам успокоиться. К тому же этот человек заинтриговал ее.
– Обычный, - сказала она.
– Возможно, к вечеру подъедут еще двое-трое. Война нанесла нашему городу неизмеримый ущерб. А потом звездная немочь. Боюсь, судьбы припасли еще что-нибудь. И похуже.
Но что похуже могли они приготовить для Гвин Солит, забрав ее мужа, а потом ее малюток? Теперь она может потерять только гостиницу - ну и конечно, свою жизнь.
Битва насмерть.
– Судьбы?
– сказал Тибал.
– Ты не зарданка!
Она осознала, что говорит на зарданском, как и он, хотя выговор его был непривычным. Она перешла на куолский:
– Извини! Но если ты о языке, так в Далинге все двуязычны. Я как-то не подумала. А если ты о религии, должна признаться, я не слишком религиозна. Империя тоже признавала Судьбы, но просто поставила над ними Двоичного Бога. Официально Далинг все еще поклоняется Двоице.
– Конечная победа осталась за Судьбами, - улыбнулся он.
– Да. И думаю, так будет всегда. В Далинге и окрестностях многие ведут происхождение от зарданцев. Ну, и начинаешь говорить, как они.
Тибал кивнул. Он все время словно бы тихо посмеивался, хотя она вновь заметила, что он поглядывает на дверь. Значит, тот, с кем у него встреча, должен вот-вот прийти.
– Завтра у тебя будет куда больше дел, - сказал он неопровержимым тоном.
– А?!
– Я хочу сказать, у тебя должны быть хорошие и плохие дни, как у всех.
– Серые глаза весело заблестели, но взгляд оставался все таким же неопределенным, будто он смотрел сквозь нее или куда-то за нее...
Она улыбнулась в знак того, что он попал в цель.
– А ты уверен, что ты не шуулграт?
Он покачал головой:
– Я просто пошутил.
– Не думаю, что мне захотелось бы прозреть будущее!
– Она прожила с Кэрпом пять чудесных лет, но они не подарили бы ей радости, знай она, что ожидает его потом.
– Да, конечно. Но чуточку?
– Как и у любого Проклятия, тут может быть своя хорошая и своя плохая сторона.
– Да. Ты видела много меченых?
– Не так чтобы очень. Почти всех изгнали из города очень ско...
Наружная дверь открылась. Во двор вошел Лиам Гуршит в сопровождении двух других мужчин, даже еще более могучего сложения.
– Бог да помилует нас!
Гуршит - не Ноган Нибит, его не выгонишь, хорошенько обругав. Лиам Гуршит был настоящей бедой, а на этот раз он привел и своих амбалов.
– Улыбайся мне!
– резко приказал Тибал.
– Пока он тебя еще не увидел. С такими, как он, самое лучшее.- не замечать его. Поговорим о чем-нибудь.
Она обернулась к нему, сердито и растерянно. Он в стачке с Лиамом?
А он улыбался во весь рот, показывая белые зубы.
– Ты можешь мне доверять, Гвин. Я, правда, друг. Притворись, будто мы болтаем по-дружески. Чем более дружественным будет твой вид, тем меньше в восторге будет этот змей.
Она в ответ растянула губы в подобии улыбки.
– Какие у тебя с ним дела?
Тибал хлопнул ладонью по столу, словно она отпустила замечательную шутку.
– С ним у меня ничего нет! Поверь! Но я знаю его, и он мне не нравится. Так говори же. Объясни мне про закон.
– Закон?
– повторила она, весело мотнув волосами.
– Мой муж погиб на войне.
– Я знаю. Продолжай.
Лиам смотрит на них? Она не поглядела туда. Чего бы ни затевал Тибал, все равно, как хорошо, что у нее нашелся товарищ в этой бесконечной битве ухажеров.
– Кэрп был сотником в ополчении. Далинг всегда был союзником Толамина. Когда на Толамин напали веснарцы, мы послали подмогу. Перед тем как выступить, он составил завещание и гостиницу завещал мне. В том, что завещание подлинное и законное, сомнений нет, однако все еще действует старый имперский закон, запрещающий женщинам владеть землей, а здание не может быть отделено от земли, на которой стоит.