Мечом раздвину рубежи
Шрифт:
Значит, великий князь русов намерен отправиться с отрядом в две сотни воинов к Дербенту. Зачем — ясно. С таким числом воинов подобные крепости не штурмуют, да и разговор Микулы с Сарычем дает ответ на это — русы хотят получить точные сведения о самой крепости и ее уходящей в горы стене. Эти сведения настолько важны для русов, что в разведку отправляется лично великий князь с лучшим тысяцким и довереннейшим сотником. Для чего нужна такая разведка, вопрос не возникает — только для штурма крепости. А вот когда русы намерены штурмовать Дербент? Вряд ли они собираются делать это сейчас, понеся значительные потери в боях, обремененные богатой добычей и множеством раненых, когда многие поговаривают о скором возвращении домой. Преследуй Игорь цель взять Дербент, он занялся бы этим сразу по прибытии на Каспий, располагая многочисленным войском, готовым
Если русы не будут штурмовать Дербент сейчас, выходит, они собираются сделать это позже. Когда? Во время нового похода? Вот это будет новость для кагана! Поди угадай, как вздумают русы повторно напасть на Каспий: вновь договорятся с каганом о мирном плавании по хазарским рекам или пройдут по его землям с огнем и мечом? Но даже в первом случае возникает вопрос: а выгоден ли Хазарии захват русами Дербента? Конечно, очень неприятно иметь на севере своей державы сильнейшую персидскую крепость, запирающую хазарам дорогу в сердце Кавказа и прерывающую пешеходные караванные пути на южное побережье Хвалынского моря. Однако выгодно ли ей иметь в Дербенте, этих кавказских воротах из Азии в Европу, вместо мусульман-персов язычников-русов, поменяв одного врага на другого?
По— видимому, нет. Дербентская крепость -северная оконечность огромной персидской державы, далекая от дворцов ее владык и места обитания коренных персов, предназначенная в основном для отражения набегов на Кавказ степных кочевых народов, прежде всего хазар, нежели для нападения на них. Совсем иную роль станет играть Дербентская крепость, окажись она в руках русов. Они уже наступают на Ха-зарию с запада, со времен князя Олега приступили к покорению славянских племен в верховьях рек Саркела и Итиля, значит, не сегодня завтра охватят каганат с северо-запада. Каково будет чувствовать себя Хазария, если русы появятся у нее и на юге, став хозяевами самой сильной на Каспийском побережье крепости-порта и захватив сухопутные караванные дороги в Хазарию из Персии, Аравии, с Кавказа? И не только сухопутные. Разве не смогут они разместить в дербентской гавани свой флот, который без особого труда станет грозой и владыкой всего Хвалынского моря?
Вдобавок ко всему не стоит забывать одно проверенное житейское правило: новый враг в большинстве случаев опаснее старого. Наверное, этим правилом пользовался и великий князь русов Игорь, когда при известии о восстании асиев решал вопрос: напасть на Хазарию или продолжить прежний путь на Каспий. Понимая, что вместо разгромленных хазар на берега Итиля и Саркела хлынут новые народы, с которыми Руси придется сражаться за бывшие хазарские земли, князь русов избежал искушения нанести удар по своему старому недругу. Поэтому русское войско, имея возможность навсегда покончить с Хазарией, мирно проследовало на Хва-лынское море; поэтому, скорее всего, каган не захочет, чтобы хозяевами кавказской дороги из Азии в Европу стали русы, а не персы.
Для этого необходимо предотвратить захват Дербента, то есть не допустить их нового похода на Каспий или принять меры к тому, чтобы уже сейчас надолго отбить у них желание снова появляться в здешних местах. Однако князь Игорь упрям, как все русы, неудача сегодняшнего похода лишь обозлит его, поэтому мечта о владычестве над Дербентом может покинуть его только с жизнью. Значит, для блага и спокойствия Хазарии великий киевский князь должен умереть! Однако по силам ли Хозрою отправить на тот свет такого врага? Одному — нет, но с помощью случая, словно умышленно посланного ему судьбой, вполне возможно. В жизни редко что зависит от случайностей, в ней все накрепко сплетено и взаимно обусловлено, и в борьбе за место под солнцем побеждает тот, кто любую якобы случайность может обратить во благо себе либо во вред сопернику или на погибель врагу.
Разве случайность то, что судьба напомнила ему об Ичкере именно сегодня, причем в связи с замышляемой князем Игорем разведкой Дербента? Разве это не ее подарок, который поможет Хозрою решить возникшую перед ним сейчас задачу? Кому, как не главарю здешних разбойников Ичкеру, сподручней всего разгромить малочисленный отряд русов, отправившийся в неведомые им горы? Правда, судя по тем обрывочным сведениям, которыми он располагает, Ичкер сегодня переживает далеко не лучшие времена. На берегах Нефата был разбит воеводой Браздом, для чего-то напал на отряд сотника Микулы, побывал у него в плену, умудрившись вновь обрести свободу. На последних
Причина его стычки с отрядом Микулы, наверное, заключается в следующем. Соглядатаям воеводы Асмуса или великого князя стало известно, что Дивдад, готовясь к нападению на русов, где-то припрятал часть своего флота, собираясь нанести противнику неожиданный удар в самый ответственный момент боя. Желая проникнуть в планы ширванцев, к возможному месту нахождения этой части флота отправился отряд Микулы со знатоком здешних гор Сарычем. Чтобы сохранить цель похода в тайне, хитрый Микула распустил слух, что он якобы прибыл за спрятанным в тех горах кладом, и на эту лживую весть попались местные горцы и оставшийся не у дел Ичкер с уцелевшими разбойниками. В бою с мнимыми кладоискателями — а именно об этом свидетельствуют спрятанные на носилках камни! — горцы и разбойники были разбиты, а Ичкер оказался в плену. Освобожден он был потому, что смог чем-то услужить русам. Наверное, тем, что располагал сведениями об интересующих русов ширванских кораблях или подсказал, каким образом можно сорвать их прибытие в нужное время к Дивдаду. Дело обстояло только так, никаких других причин, объясняющих бой русов с разбойниками Ичкера и его непонятное избавление из плена, несуществовало, сколько ни ломал голову Хозрой и какие замысловатые объяснения случившегося ни пытался найти.
А знать причины ему было очень важно: от них зависело, сохранил ли плененный и отпущенный на свободу Ичкер свое влияние на разбойников, в состоянии ли он заставить их снова напасть на русов, от которых они не столь давно потерпели жесточайшее поражение? А не усложняет ли он обстановку? Прошлый раз люди Ичкера напали на русов из-за мифического клада, почему им не сделать этого опять уже из-за вполне реальных денег, которые русы, без всякого сомнения, дадут им в качестве выкупа за плененного великого князя или его мертвое тело, чтобы предать его, согласно своим законам, огню священного погребального костра? Тем более если в счет будущего выкупа они предварительно получат три, нет, пять тысяч золотых диргемов. Зачем скупиться, если это будут деньги кагана Хазарии, а не его собственные?
Но поверит ли Ичкер его сообщению о появлении под Дербентом великого князя, захочет ли честно выполнить взятые на себя обязательства? Не получится ли так, что он исчезнет, получив деньги? Поверить должен, ибо знает Хозроя уже десять, нет, двенадцать лет, с тех пор как предложил ему свои услуги командира двух десятков воинов-горцев. Через два года Жохар, как его тогда звали, стал помощником начальника стражников, охранявших караваны Хозроя, а еще через год с сотней стражников захватил сопровождаемый ими караван из Аравии и превратился в главаря разбойничьей шайки. Однако Хозрой даже из этой неприятности сумел извлечь выгоду: он установил связь с Ичкером и сообщал ему нужные сведения о движении караванов купцов-конкурентов, за что Ичкер не нападал на караваны Хозроя. Последний раз подобная сделка состоялась четыре года назад, но вряд ли Ичкер так быстро забыл своего прежнего хозяина и недавнего помощника. Удрать с полученными в задаток деньгами он не захочет потому, что даже глупец понимает, что эти деньги сущий пустяк по сравнению с теми, которые можно получить от русов за их великого князя, окажись тот в их руках живым или мертвым.
Теперь необходимо решить, кому поручить найти Ичкера и передать ему предложение Хозроя, подкрепив его пятью тысячами золотых диргемов. Пожалуй, лучше раба с этим не справится никто. Тем более что ему желательно несколько дней не попадаться русам на глаза. Однако при поисках Ичкера придется часто вступать в разговоры, и его немота на сей раз явится не достоинством, а непреодолимым недостатком. Значит, придется подыскать рабу напарника, не посвящая его во все детали порученного дела. Да и не стоит отправлять посланцев к Ичкеру с таким количеством золота, которое у них может легко обнаружить и отнять первый встреченный бродяга или разбойник. Лучше дать им на ту же сумму драгоценных камней, которые гораздо легче спрятать в лохмотьях. Словом, ему есть над чем хорошенько поразмыслить, причем желательно в одиночестве, а не в присутствии вопрошающе уставившегося на тебя раба.