Мечта для мага
Шрифт:
Терпел, молча вцепляясь почерневшими ногтями в изрядно уже подранный тюфяк в общежитии академии. Одновременно и горячо желая оказаться в той комнате, где женские вещицы перепутаны с мужскими, где чертежи и книги соседствуют с баночками женских притираний, щётками для волос и тонким женским запахом, и боясь этого...
58. Лиззи Ларчинская
Почти каждую ночь мне снился мужчина. Иногда я просто чувствовала его присутствие -он был где-то рядом, стоило
Я не знала, как к этому относиться, не понимала, что это такое, кто этот мужчина и чего хочет. И может ли вообще чего-то хотеть тот, кто только сон?
Успокоилась, решив видеть в этом знаки судьбы. Может, это мой мир заботится обо мне, давая мне подсказки? Ведь неслучайно Вольдемар Делегардов довольно выразительно смотрит на меня каждую нашу встречу.
Да, стоило сказать, что теперь я бывала в доме Делегардовых едва ли не каждые выходные - ужины, неспешные беседы с Ольгой Леоновной, партия-другая в шахматы, в которые я играла плохо, и этим страшно возбудила и обрадовала старшего князя, и... взгляды Вольдемара.
Вот это было самым мучительным - эти молчаливые взгляды, постоянное внимание, неотрывный взгляд.
И чем чаще мы встречались, тем сильнее меня эти взгляды тревожили. Они были какие-то... Нет, не подозрительные. Они были подозревающие. Будто княжич хотел рассмотреть меня, исследовать под микроскопом, поскрести, отломить, попробовать на зуб, а потмо ещё и алхимический анализ сделать.
Разве так смотрят влюблённые мужчины на предмет своих воздыханий?
Ответить на этот вопрос я не могла. Я не знала.
Я не знала, как смотрят влюблённые мужчины, как они должны себя вести, и не знала главного - как себя вести.
И потому делала вид, что этих взглядов нет. Я их не вижу, не замечаю. А если и замечаю, то ничего необычного в них нет.
Ну подумаешь, младший Делегардов смотрит в упор, исподлобья. Да на меня пол-академии так смотрит! Я привыкла.
Ну подумаешь брови у княгини заломлены, будто она прячет страдание. Да мало ли у женщины её положения поводов пострадать? Да и не кажется ли мне это?
А что князь Делегардов весел, словно щегол по весне, так он почти всегда так весел, когда встречается со мной. Вот такой я замечательный человек - радую его сиятельство одним своим присутствием.
Я бы многое отдала, правда очень многое, чтобы избавиться от этих визитов. Но князь каждый раз вызывал меня к себе в кабинет и каждый раз торжественно приглашал на ужин, рассказывая, как по мне скучает княгиня, как Вольдемар жаждет рассказать о своих экспедициях, как он сам, гранд-мэтр, хочет таки сделать из меня отличного шахматиста, с моими-то мозгами. И каждый раз я вспоминала слова Степана о благодетелях.
И каждый раз принимала приглашение, деланно улыбаясь, благодарила и шла в гости.
Слава пресветлой механике, Мараи в эти вечера не было -
А я как-нибудь переживу оставшиеся недели до приезда батюшки.
Он написал мне после памятного разговора с князем о том, что получил приглашение и уже собирается прибыть на праздничный предновогодний бал.
Я сразу сильно обрадовалась. А потом вспомнила, что говорил князь, и сердце тревожно забилось, запрыгало в груди. Станет ли батюшка на мою сторону? И какая она будет, моя сторона? Пока ни сердце, ни что бы то ни было ещё мне не подсказывало, какое принять решение, если всё же Волдемар Делегардов сделает мне предложение.
Писать отцу в письме то, что не стоило доверять бумаге, я не стала. И неизвестность мучила меня ничуть не меньше непонятных визитов в дом князя Делегардова.
А ещё и Зуртамский...
Он будто нарочно всё время попадался мне на глаза. И иногда я ловила его то тоскливые, то вопросительные взгляды, от которых всё внутри переворачивалось. Почему он так смотрит? Что ему надо? В глазах собирались слёзы, а в душе поднималась волна протеста и возмущения - может, хочет картину с нашим совместным участием в холл главного корпуса?
Да, я всё ещё сильно злилась на него.
Но ведь и повод был, не правда ли?
И потому приходилось не обращать внимания ещё на одного глядельщика. Хотя, признаться, эти взгляды будто кипятили кровь - я то заливалась краской от волны жара, то с трудом сглатывала онемевшим горлом, будто, как в детстве, съела сосульку, то пыталась отереть внезапно вспотевшие ладони о штаны.
59. Лиззи Ларчинская
К новогоднему балу приехал папенька, и нас поселили в столичном доме Делегардовых. Вернее, я перебралась туда со всеми вещами из Академии, чтобы сразу после бала вместе с батюшкой уехать в свой родную и тихую провинцию на каникулы. А вот отец сразу приехал туда.
Встретились мы уже в столице, куда он прибыл дилижансом.
Мы со Степаном встречали его на вокзале. Как раз лёг первый снежок, а отец привёз с собой новую соболью шубку. Прямо в здании станции одел её на меня и всё не мог налюбоваться мной, а потом - нарадоваться нашей встрече. Я тоже улыбалась и сдерживала слёзы, но и сильно тревожилась - нужно было поговорить о предстоящем, а я и боялась, и очень хотела этого.
В письмах я, конечно, намекала на то, ради чего такое приглашение князь затеял, но то были лишь намёки, повод для отца задуматься.
И теперь, когда мы встретились, я с нетерпением ждала, когда наконец уже можно будет поговорить в уединении.
Я очень люблю папеньку. И он очень меня любит, но слова князя о том, что отец мне не враг...
Нет, нет, твердила я себе,часто возвращаясь к ним последнее время. Возвращалась и снова и снова убеждала себя, что мой папенька не такой!..