Мечта тигра
Шрифт:
— Некоторые пытались. Ни у кого не вышло, — сказала она.
— Хорошо, — я выдохнул, она пронзила меня взглядом. Я придвинул колени и обвил их руками. — Ты никогда не влюблялась, Ана?
— Нет. И не вижу смысла.
— Твои родители любили друг друга?
— Они заботились друг о друге, — признала она. — Их брак устроили, они ни в чем не соглашались, но со временем между ними появились уважение и привязанность.
— Ясно. Я спрашиваю, — сказал я, — потому что мои родители были очень счастливы вместе. Этого я желаю и для себя.
— И ты хотел этого
— Да.
— Рен тоже хочет этих отношений? — спросила она.
— Да.
— И ты смотрел на них, чтобы понять, искренни ли их чувства друг к другу? Думал, что это ошибка, что ты остался здесь тигром, а Рен ушел.
Мой рот раскрылся. Она попала в яблочко.
— Как-то так, — сказал я.
Ана прикусила губу, пока думала. Он не пыталась так привлечь мое внимание, но я засмотрелся.
— Хорошо, — сказала она. — Нам рано идти по списку Кадама. Сначала мы определим, счастливы ли в отношениях те, кого мы любим.
— А если мы решим, что не счастливы?
— То мы обсудим действия, — она посмотрела на меня. — Но мы сделаем это вместе, Кишан.
— Согласен, — сказал я. Если она собирается следовать за мной, лучше мне хотя бы подсказывать, как ей одеваться.
Мы собирались обсудить, с чего начать, но в сад ворвался солдат.
— Богиня! — мужчина бросился к нам и упал на колени у ее ног. — Я так рад, что нашел вас.
— Что такое, Бхавин?
— Гонец пришел с горькой вестью. У горы, где встречаются две реки, есть деревня. Они в осаде и просят помощи.
— Где этот человек? — спросил я.
— Он… умер. Он был сильно ранен, богиня.
— Дамон? — она обратилась ко мне официально. — Нас ждет работа. Думаю, тренировки в прошлом. Мы будем оттачивать навыки на врагах.
Кивнув, я вернул амулет на ее шею, убрав ее волосы осторожно, чтобы не дернуть, а потом стал черным тигром. Бхавин был верным стражем, был с Анамикой еще до боя с Локешем. Он знал нас лично, как и наши облики богини и ее тигра. Я смотрел, Анамика стала богиней Дургой с восемью руками. Ее броня появилась одновременно с моей. Золотые пластины покрыли мои ноги и грудь, седло появилось на моей спине.
Оружие Дурги вырвалось из открытой двери, опасная туча острых снарядов полетела к ее вытянутым рукам. Она легко поймала их, выхватив из воздуха, почти все прилетели к ней клинками вверх. Золотой плод тоже прилетел, и она спрятала его в кожаную сумку на боку моего седла. Камандалу она привязала к моей шее. Анамика закрепила часть оружия, остальное оставив в руках.
Ее волосы дико развевались за спиной, ее взгляд был яростным. Мы все время были с амулетом, а после недавнего путешествия Огненная вервь у нее на поясе и Волшебный шарф были с нами. Последняя нужная вещь уткнулась в ее босые ноги. Анамика склонилась и сказала:
— Вот ты где.
Богиня вытянула руку, и золотая кобра обвила ее и устроилась на месте. Фаниндра не становилась украшением, когда богиня шла работать, предпочитая облик змеи. Анамика не переживала из-за живой змеи на своей руке, в отличие от Келси.
Фаниндра часто оставалась в комнате Аны, когда мы
Ана подошла ко мне, коснулась моей шеи, передала силу богини. Десятки картинок мелькали перед нами. Крики и молитвы, смерть и разрушение ударяли по нам. Мы пошатнулись от удара. Мы пытались раньше выбрать, какие просьбы важнее, но поняли потом, что самые громкие крики не всегда были теми, что требовали помощи первыми.
Мы вскоре обнаружили, когда она приняла свою роль, что сила Келси и Рена, сила, разделенная между богинями и тиграми, перешла нам полностью. Мы все получили. И каждая молитва, произнесенная в храме, несмотря на век, доходила до нас. Было очень сложно закрываться, но мы могли делать это вместе. Возвращение этого было как прорыв дамбы. Мы делали так в экстренных случаях, и самые частые просьбы проступали на поверхность.
— Мы давно не выполняли долг, Дамон.
«Да», — мысленно ответил я.
Анамика взмахнула Огненной вервью и открыла проход в другое место. Когда он стал четче, она забралась на мою спину, и я бросился в брешь. Мы рухнули со стуком на тропу, и я побежал к городу.
Дым поднимался, солдаты жгли соломенные крыши. Ана собрала Шарфом ветра. Шарф раздулся за нами, дергаясь, большой, как воздушный шар, что я видел по телевизору. Ана даже не держала, а воздух заполнял мешок до предела. А потом, куда проще, чем делали мы с Келси, Ана повернула руку, и жуткие порывы понеслись вперед нас тушить огонь.
Я большими прыжками огибал павших солдат, покрытых засохшей кровью. Мы вступили в бой, когда молитвы ощущались горечью в воздухе, и день переходил в лиловую ночь. Небо напоминало кожу, покрытую синяками. Дым над землей висел как туман, жалил мне нос и глаза.
Когда мы добрались до камей и развалин домов, похожих на сломанные зубы, я понял, что мы опоздали. Свежая кровь краской покрывала землю. Солдаты рушили. Детей убивали вместе со стариками.
Я ощущал несколько выживших в тенях домов, что еще не разбили, но деревня была окружена. Бежать было некуда. Мои лапы скользили на слизи смерти, я выпустил когти и заревел. И все действия резко прекратились.
Через миг шепот узнавания стал голым ужасом. Многие солдаты бросили оружие и убежали в сгущающуюся ночь. Они бежали, как крысы из обнаруженной норы, прятались в ближайшие щели — топот сапог, скрип кожи, копыта. Но и оставшихся было много. Они облизывали губы и смотрели на красивую богиню. Я зарычал, скаля зубы и кусая воздух.
Дурга встала с моей спины, зависла надо мной, ее тело поддерживала подушка воздуха. Молнии трещали на ее пальцах. Ее тень плясала на дыме от огней, что поглощали дом за домом. В ее глазах я увидел пылающие угли ярости. С криком она выпустила молнии, что когда-то были у Келси, и сбила первую волну. Гром сотряс землю, многие упали, но другие бросились в бой.