Мечта тигра
Шрифт:
Ее охраняли. Мне нужен был ключ, нужно было миновать стену стражи, а потом разобраться с двумя у двери. И я не знал, что на другой стороне. Ану держали в подземелье под домом. Я потирал челюсть, думая, смог бы я с веревкой забраться по стене в окно. Я видел вершину крыши из-за стены.
Начальник рабов стукнул меня по голове. Хорошо, что обычной рукой.
— Внимательно! — сказал он. — Я слышал, как ты обошелся с хозяином. Он занят детьми, но он любит ломать юношей, как ты. Он придет. Поверь, ты этого не хочешь.
Он пошевелил
— Я говорю это, потому что ты мне нравишься, — сказал он, пока я вызывал ужас на свое лицо. — Ты умный, работаешь и опускаешь голову. Я тоже был солдатом, — он замолчал. — Это было давно, но я не слишком стар, чтобы узнать товарища.
— О-откуда вы знаете? — спросил я.
Он хмыкнул.
— Наемники подлые. Солдат будет смотреть в глаза, убивая. Он не рад этому. Твои глаза показали мне, какой ты.
Я кивнул сглотнув, и сказал:
— Благодарю за совет.
Мужчина склонился:
— Воспринимай это серьезно, сынок. То, что творится в этом доме, превратило бы мои кости в воду, если бы я думал об этом чаще, — он огляделся, проверяя, не слышат ли нас, и мои вены стали льдом. То, что делал мужчина в тюрбане, смогло запугать такого мужчину, как начальник рабов.
На второй неделе я смог лишь забрать немного веревки и поискать на стене удобное место. Когда мне сказали посчитать новые поставки, я заметил острый и хороший клинок из Азии, который проверял начальник рабов, и сказал о нем.
Он тут же приставил клинок к моему горлу и потребовал рассказать, что я знал о нем. После череды вопросов и быстрой истории о семье матери из далекой земли, фраз на разных языках, он спросил, что я знал об оружии.
К счастью, я был учеником Кадама и знал много о мечах, больше, чем люди вокруг. Я спросил, могу ли показать владение мечом, и он согласился, следя за мной. Меня быстро окружили наемники с луками и стрелами, и он дал мне оружие.
Я показал движения, нашел ящик, в котором его привезли. Я взял другой меч, закрутил оба в воздухе и начал сложный танец, используя техники, что оттачивал годами. Закончив, я поклонился и протянул мечи начальнику рабов.
Он взгляну на другого, кивнул ему забрать мечи. Когда их убрали в ящик, он отдал указания, и мне дали другое оружие. Я сделал колесо, прижал клинок к шее одного из мужчин раньше, чем он выстрелил стрелой, срезал косичку с головы другого.
Приносили много оружия, я показал умения с каждым, и меня перевели к другим рабам, я проверял оружие на дефекты и тестировал силу клинков. Радуясь моей работой до этого, начальник рабов относился ко мне как к верному помощнику, а не к рабу, особенно, когда вся поставка оказалась с изъянами.
Я слушал дельцов, говорящих на их языках, понимал, что они хотели обмануть нас на деньги, а еще придерживали лучшие мечи. В результате приносили мечи лучше, заключали сделки выгоднее, и
К концу той недели начальник рабов отвел меня в сторону:
— Ты ценен для меня, — сказал он сразу. — Я бы хотел взять тебя с собой обсудить покупку. Ты понимаешь оружие лучше всех, ты знаешь языки. Ты пропадешь из виду, когда уедешь со мной, и это на руку нам обоим, — он поежился, посмотрев на крышу над стеной. — Если докажешь ценность, — продолжил он, — у тебя будет больше свободы. Может, будешь спать без цепей. Больше еды. Удобная постель. Если попытаешься убежать или все испортить, попросить спасти тебя, то потеряешь руку или голову, там уже я сам решу. Понимаешь?
Я выпил чашку воды.
— Понимаю, — сказал я.
Он хмыкнул, и мы вернулись к работе.
Выбраться из цитадели было приятно, но я все время думал о том, что оставил Анамику в плену. Я помог начальнику рабов, мы заключили сделку в нашу пользу. Шли дни, его доверие ко мне росло. Когда мы вернулись, он сдержал слово и дал мне удобную постель для сна, много еды и воды, и мои цепи остались в прошлом.
Прошел месяц, я медленно двигался к свободе, и одним утром меня разбудил грубый мужчина, ткнувший рукоятью между ребер.
— Что такое? — спросил я.
— Хозяин хочет видеть тебя.
— Сейчас?
Я протер глаза, выбрался из кровати и обулся. Мои запястья сковали, руки завели за спину. Я застыл. Что-то было не так.
— Куда мы? — спросил я.
Ответа не было, меня вытащили наружу. Шестеро других мужчин встретились с тем, кто схватил меня, они окружили меня и повели к вратам. Я заметил начальника рабов неподалеку. Он посмотрел мне в глаза, когда я проходил мимо с каменным лицом. А потом взглянул на дом за стеной.
Я выдохнул и слабо кивнул в понимании. Мужчина в тюрбане обратил на меня внимание. Я расправил плечи и шел с мужчинами через врата, смотрел, как они запирались, а потом на того, кто держал ключ. Я заметил, куда он его спрятал.
Детали отвлекали от боли, что придет. Рен ужасно страдал в руках Локеша, ему сердце из груди вынимали. Я могу вытерпеть боль.
В доме убрали ковер, и под ним оказался люк. Петли заскрипели, когда его подняли. Один спустился и взял фонарь со стены, а другие толкали меня за ним. Через пару минут мои глаза привыкли к полумраку, и я пожалел, что смог видеть.
В погребе у каждой стены были клетки, по одной на ребенка. Некоторые спали. Другие тихо плакали. У многих были бинты на руках или ногах, и я подумал о руке начальника рабов снаружи. У одного мальчика была повязка на глазу. Все дети были истощены и обезвожены.
Мы шли мимо, а они отодвигались как можно дальше, сжимались, пропадая в тенях, если могли. Я искал Анамику, но не видел. Если сюда призвать богиню Дургу, она убила бы всех мужчин и спасла бы детей, нашла бы им дом, скорее всего наш, или вернула их родителям.