Мечта тигра
Шрифт:
Хотя ее юная версия сидела близко, наша связь была разорвана. Словно богини не существовало. Мир нуждался в ней. И я понял, что и я нуждался в ней. Было приятно знать, что кто-то всегда рядом с тобой. Даже когда мы были порознь, она была якорем, что привязывала меня к себе и к миру.
Мне не хватало и ее сердитого взгляда и самоуверенности. Ее насмешки раздражали меня, но они стали осуждением, а не тем, что ранило. Теперь я знал ее лучше. Я знал, что это было. Она проверяла меня, чтобы увидеть, убегу я или останусь. Я часто убегал. Удивительно, что понять Ану мне помогли воспоминания
Снаружи она была бесстрашной, красивой, неприкасаемой. Но я видел, как она тает, когда в ней нуждаются дети. Я видел, как она защищала слабых. Она не думала о себе. В ее теле не было пустых мест. Она была верной и ожидала этого от своих людей и от меня. Я был спутником, что дала ей вселенная, но мое сердце и разум никогда ей полностью не принадлежали.
Мужчина с факелом пошел вдоль клеток, вытаскивал детей, сковывал их худые запястья и лодыжки, чтобы они не убежали. Им дали глоток воды, корочку хлеба и задания. Одного за другим, их повели наверх, и они пропали их виду.
Проходя меня, они смотрели большими глазами, они узнавали во мне рассказчика. Некоторые робко улыбались. Пугало то, как они радовались, когда им говорили, что они будут мести весь день полы, выбивать ковры или носить дерево на кухню. Если это их радовало, что-то было не так. Погреб вскоре почти опустел, остались Анамика, я и несколько пленников.
Несколько мужчин остановились перед ее клеткой.
— Ты обслужишь хозяина лично снова, так что отдыхай, пока можешь, — сказал один из них, бросив ей корочку хлеба и чашку воды. Мужчина рассмеялся. Его лицо подтвердило мои худшие опасения. — Ты ему понравилась. Не могу винить его. Это все из-за ее глаз, да? — спросил он у товарища.
— Представь, какой она будет через пару лет, — сказал его товарищ и присвистнул.
— Да, — сказал первый и нахмурился. — Конечно, он истощит ее раньше, чем она станет женщиной.
Я в ярости вскочил на ноги и сжал прутья клетки. Я кипел так, что мог растопить железо.
— Не говори с ней, — предупредил я грозно. — Если снова подойдете к ней, я убью вас. Ваша боль и страдания будут медленными и ужасными, вы будете молить о смерти. Обещаю.
Один из них отпрянул, словно ощутил угрозу. Другой смело шагнул вперед, заявил, что и я падок на зеленые глаза. Это была его последняя ошибка. Рука быстро вылетела вперед, и я впился в его рубаху. Я дернул его к себе, и его лицо ударилось о клетку. Его нос разбился, кровь полилась по лицу. Он не успел схватить меч, я оттолкнул его руку и забрал его сам.
Сжимая его шею, я ударил его по животу, а потом выдернул меч, чтобы ударить и его друга, но тот убежал по лестнице, зовя на помощь. Я ударил мечом по замку клетки, оттолкнул мертвого и отпер клетку Аны. Ее замок сломался, я открыл ее клетку и поманил ее. Она покачала головой, зеленые глаза были большими и испуганными.
— Я тебя не обижу, — сказал он. — Обещаю. Меня послал твой отец.
— О-отец? — спросила она.
— Да. Только так я смог не пустить Сунила за собой, — я попытался улыбнуться, но это могло выглядеть как гримаса.
Ее глаза наполнились слезами от упоминания брата, и она дрожащей рукой взялась за мою руку. Она робко
— Держись позади меня. Я буду сражаться. Наверху найди укрытие. И я приду за тобой, обещаю.
Она кивнула, и мы пошли к двери. Наемник встретил меня наверху, но я быстро обезглавил его, и бросил его тело на ступеньки. Я потянулся за спину, задел пальцами плечо Аны. Я старался не обращать внимания на то, как она отпрянула.
— Идем, — нежно сказал я. — Нужно двигаться.
Глаза жалил свет после долгого пребывания во тьме. Я увидел испуганные лица двух детей на основном этаже дома. Я махнул им идти за мной. Мы медленно шли по комнатам. Звон цепей детей заставил меня вздрогнуть. Вскоре со мной были Анамика и еще шестеро. Я не знал, как вытащу нас. Стражи было много, это было почти невозможно, но я должен был попробовать.
Я прижал палец к губам, чтобы дети молчали, и заглядывал в комнаты. Они были пустыми. Я тихо открывал шкафы, искал оружие или ключи от цепей детей, но нашел лишь кухонный нож. Я сунул его за пояс. Я двигался по дому и приоткрыл входную дверь. Стражи было очень много.
Я прижал голову к двери и прошептал просьбу о помощи, хоть не знал, кто мне поможет. Дети шли за мной беззвучно, как могли. Удивительно, как хорошо у них это получалось. Это было неправильно. Дети должны смеяться и играть, а не дрожать от страха.
Я разглядывал все, пока мы шли по задней части дома — взрослых не было, на недавно опустевшей кухне был бардак, гора грязи на отчасти подметенном полу. Это была ловушка, я это ощущал. Я выглянул за дверь и никого не увидел. Я выдохнул с облегчением. Я повернулся к детям и сказал им держаться за мной. Судя по солнцу, была середина утра. Мы добрались до угла дома, а дальше людей было слишком много.
У другого угла была та же картина. А потом я услышал, как меч вытащили из ножен. Я медленно обернулся и увидел, что мы окружены. Пока мы обходили дом, люди с другой стороны сменили положение. Некоторые поймали детей, а многие другие направляли на меня стрелы, готовые выстрелить.
И я стоял у дома с горстью детей, прижавшихся ко мне, с окровавленным мечом и ножом. Я не справился. Я надеялся, что удача найдет меня, но надежда сгорела, оставив пепел во рту. Я поднял голову и увидел десятки стражей, что прятались раньше, а теперь стояли на вышках. Начальник рабов среди них смотрел на меня со смесью разочарования и печали.
Мужчина, купивший меня, в этот раз был в зеленом тюрбане, он прошел мимо стражи и хлопнул в ладони с сахарной улыбкой.
— Молодец, — сказал он. — Хвалю, что так далеко добрался.
Я промолчал. Он разглядывал меня.
— Должен сказать, я удивлен. Ты не пошел за сокровищем, — он посмотрел на детей за мной, отметил Анамику. — Хотя вкус у тебя есть, — он вытащил из сумки яйцо феникса. — Но я разочарован, что ты решил оставить это. Может, оно не такое ценное, как я думал.
Он катал яйцо в ладонях и продолжал: