Мечта тигра
Шрифт:
Мне нужно было много удачи, но пропасть между мной и завершением задания была размером с космос, и я не мог перепрыгнуть пустоту. Мысли путались, я уснул. Вода выплеснулась из кадки, когда я проснулся и увидел, что огонь догорал, а пальцы сморщились и размякли.
Я выбрался из кадки и вытерся старой рубахой, поднял новую тунику, оставленную мне. Ткань была мягкой и приятной, идеально подошла мне. Я снова задумался, кто нам помогал, и покажется ли он. Я оделся, сел перед догорающим костром, прислонился к стене и держал яйцо феникса, надеясь, что
Мне не снилось, куда нужно идти, или что нужно делать. Мне снился Бодха, город света. Кто-то шел впереди меня, но я не видел лица. Я знал, что это была женщина, потому что увидел ее смех.
— Идем, Сохан, — сказала она. — Деревья исцелят тебя.
Она привела меня в рощу огненных деревьев, одно из них коснулось веткой моей щеки, дотронулось до раны на плече. Я зашипел и отпрянул.
— Нет, — сказала женщина. — Доверяй огню. Он уберет яд из твоего тела, — я замер, ощутил ладонь, что потянула меня в рощу.
Я оказался среди деревьев, они опутали ветвями мое тело, и она пошла прочь.
— Не уходи, — сказал я. — Прошу.
Женщина замерла на миг и вернулась ко мне. Она скользнула ладонями по моей груди, обвила мою шею и прижалась телом. Я крепко держал ее, деревья подняли нас в воздух. Тепло окружало меня, сжигало изнутри. Я закричал от боли, но она гладила мои волосы и шептала, что это скоро закончится.
Я уткнулся лицом в ее шею, вдыхал ее запах — жасмин и розы — плакал в ее плечо, но ее кожа высыхала, пылала так же сильно, как моя. Жар угасал, и деревья медленно опустили нас на землю, но я держал ее. Отпускать было невыносимо. Она осталась, и мы прижимались друг к другу, находя утешение.
Она отодвинулась, коснулась моего исцеленного плеча и улыбнулась, и я хотел узнать, кто она, но она толкнула мое плечо. Я открыл глаза и понял, что уже утро, и мой капитан пытается меня разбудить.
— Я проснулся, — я не дал ему снова тряхнуть меня. Я хотел сказать ему не трогать плечо, но оно не болело.
Я дернул воротник туники и посмотрел на плечо. Оно зажило. Я поднял ладонь, повернул и пошевелил пальцами. Они легко гнулись, и от ран остались только новые шрамы. Камень правды лежал рядом с моим бедром и тепло пульсировал.
— Спасибо, — тихо сказал я ему, опустив сверху здоровую ладонь.
Я сказал мальчику проверить, чтобы все дети поели, чтобы верблюдов напоили.
Он занялся заданием, а я взял манго и кусок лепешки и пошел к Анамике. Она сидела у стены, ее руки обвивали колени. Я воспринял это хорошим знаком.
Я сел рядом с ней и протянул еду.
— Ты голодна, — сказал я. Она с опаской посмотрела на меня. Я постарался говорить успокаивающе. — Ты знала, — я ножом резал манго на дольки, — что на дереве, откуда этот плод, растет сразу четыре вида манго? Удивительно. Расскажу Сунилу об этом, когда мы его увидим. Может, стоит принести ему веточку.
— Су… Сунилу? — ее голос был хриплым, словно она сорвала его криками. Я старался не скривиться.
Я бросил кусочек в рот
— Вкусно, — сказал я. — Конечно, я пока попробовал только один. Другие могут быть не такими вкусными, как выглядят. Попробуй, — я протянул кусочек, и она робко взяла его.
Не желая пугать ее, я сосредоточился на нарезке другого кусочка, я съел его и обрадовался, увидев, что она грызет свой кусочек, сок стекал по пальцам.
— Я уже наелся, — я встал. — Вот нож, ешь, сколько хочешь, пока остальные собирают плоды нам в путь.
Я отдал ей манго и нож. Ее зеленые глаза расширились, когда я вложил нож ей в ладонь, и она смотрела на него, как на змею, а потом сжала челюсти и рукоять. Она кивнула и впилась в манго без ножа.
Я отвернулся, съел кусок лепешки, пока дети мылись и готовились уходить. Юноша пришел снаружи.
— Мы нашли мешки, — сказал он, сжимая их в руках. — Они были на крыльце.
— Хорошо, — я улыбнулся. — Заполните их фруктами, хлебом и мясом. Берите все.
Он кивнул и приступил к работе.
Девочка добавила:
— У колодца были пустые фляги. Мы наполнили их водой.
— Чудесно. Сообщите, когда все будет готово.
Дети собрались за десять минут. Они уложили мешки на спины верблюдов, устроились сами, старшие усадили младших между собой. Когда Анамика вышла из дома, медленно шагая к нам, я замер у своего верблюда.
— Выбери себе, — я старался звучать так, словно мне все равно, где она поедет.
Я бы предпочел, чтобы она осталась со мной, но не хотел заставлять. Она пошла к последнему верблюду, но там сидело пятеро детей, крепко прижимаясь друг к другу. Тогда она пришла ко мне.
— Можно ехать с тобой? — спросила она.
— Хмм, — я задумчиво потер челюсть. — Наверное. Ты занимаешь много места? Не хочу упасть по пути.
Ее слабая улыбка ощущалась как победа.
— Не много, — сказала она.
— Тогда попробуем, — я протянул руку, и она замерла, посмотрела на мое лицо, а потом опустила ладошку на мою руку. Мы устроились, я щелкнул языком, и верблюд неловко пошел, тихо возмутившись.
Мы двигались, в полдень остановились отдохнуть и поесть, ночевали под звездами. На следующий день мы двигались быстрее, нашли ровное место у ручья. Мы доели мясо и хлеб, но пополнили фляги, а фруктов хватало еще и на завтрак.
Камень правды показал, что мы на верном пути, что будем в безопасности к полудню завтра. Утром мы готовились уходить, и я ощутил покалывание на шее. Верблюды нервничали, озирались. Я долго смотрел на кусты, я потом вдохнул.
Я не видел за кустами, но знал — там тигр. Голодный, раз решил напасть на нас. Тигры обычно не охотились на людей. Они убивали людей, когда были ранены и не могли охотиться нормально.
— Дети, — тихо сказал я, — встаньте за мной. Ана? Мне нужен тот нож.
Я вытянул руку за спиной, рукоять ножа задела мою ладонь. Я сжал ее, шагнул вперед, поднял нож перед собой. Глядя на кусты, зная, что тигр не любит взгляд, я громко сказал: