Мечта тигра

Хоук Коллин

— Нет, хотя и за это мне жаль.

— Тогда о чем ты?

— О том, что ты отдал в этот раз, чтобы спасти ее, вернуть ее.

— Ты про клятву служить богине всю жизнь?

— Это да. Но, чтобы вернуть Ану с края, ты кое-что отдал.

Мое сердце застыло. Я вспомнил, как спас Рена. Кадам, или Пхет, сказал, что я отдал человечность за это. Тогда это не казалось чем-то большим, и я не хотел жить вечно. Но я уже лишился бессмертия. Что осталось?

— Скажи, — сухо сказал я.

— Ты больше не можешь быть разделен с тигром. Если пойдешь туда,

решишь следовать списку, то тигр будет твоей частью до твоей смерти. Твоя жизнь навеки переплетена с его.

— Ясно, — я обдумывал последствия спасения Аны и решил, что это того стоило. Я долго жил с тигром. Мы были частью друг друга. Я не жалел, что спас Рена, как и не жалел, что спас Ану.

— Знаю, сейчас ты мне не доверяешь, Кишан, — сказал Кадам. — Поверь, если бы я мог изменить это событие в жизни юной Анамики, я бы это сделал.

— Ты бы сделал, если бы это не влияло на богиню.

Он отвел взгляд.

— Да. Я об этом.

Я выпрямил спину с каменным видом.

— И что дальше? — спросил я. — Мне просто вернуться к ней?

— Не совсем. Иди к семье в дом. Отдохни. Ты увидишь меня завтра и все поймешь.

Я устало посмотрел на дом.

— Ладно.

Я отошел от него, замер, услышав его тихие слова:

— Надеюсь, однажды ты простишь меня, Кишан. Но я прошу тебя хотя бы простить себя. Ты не виноват в произошедшем.

Не оглядываясь, я ушел в дом. Анамика была на кухне, гоняла содержимое по тарелке с супом. Ее мама сказала:

— Я думала, ты была голодна, Мика.

— Если бы ты отошла, а не изображала курицу-наседку, то она бы поела, — сказал ее отец.

Юный Сунил сидел напротив них, прижав руками к щекам, наблюдая за беседой.

— Ты видела много бандитов? — спросил он.

— Тихо! — рявкнул его отец. — Ты не будешь о таком говорить.

Анамика посмотрела на Сунила, взглянула на меня. Я не был уверен, что она знала, что я был в комнате. Ее щеки залил румянец.

— Бандитов было много, — сказала она Сунилу. — Были торговцы рабами и люди, что били людей хлыстами и… злодеи. И однажды я их всех убью.

Мать Анамики тут же завопила, что ее дочь не знала, что говорила, лицо ее отца стало каменным, но Ана встретила взгляд брата, и он серьезно кивнул. В их юных лицах я видел воинов, какими они станут. Сердце болело, но я понимал это. Это был ее переломный момент.

Кадам был прав. Произошедшее с Анамикой поставило ее на путь, чтобы она стала собой из будущего. Я не мог отрицать свою роль в этом, и я восхищался тем, какой она была и будет. Я хотел бы, чтобы это произошло не так, и я не был уверен, прощу ли себя или Кадама за произошедшее.

Анамика подняла ложку ко рту и принялась есть. Они не остановили меня, когда я ушел из комнаты. Я проспал пару часов, продолжил вырезать камень правды. Ана проснулась, и я заканчивал кулон, что хотел повесить на кожаный шнурок. Я надел на шнурок маленького тигра и пару бусин, что дала мне ее мать, спрятал его в мешочек, решив отдать, когда мы поговорим.

Утром было шумно, прибыл путник. Его

впустили в дом, и меня отозвали от утренних молитв в саду. Сунил нашел меня и потащил в дом. Я увидел Анамику и дал ей веточку жасмина, она взяла ее и крутила между пальцев. Длинные волосы Аны были еще мокрыми, ее щеки сияли здоровьем. Она робко улыбнулась мне.

— Мы говорили об этом и хотели узнать… ты обучишь и Сунила? — спросила она.

Ее брат закивал.

— Нам нужно быть готовыми, если те люди вернутся.

Я вдохнул, глядя на них.

— Поговорим после встречи с гостем? — спросил я.

Они согласились.

Я пошел в комнату, где собрались люди, размышляя, что с ними будет. Их отец не был похож на воина. Я подозревал, что пришел Кадам, но не был уверен. Мне не нравилось, что у него было столько секретов.

Я вошел в комнату и увидел, кто там сидел. Я застыл на миг, глядя на гостя. Конечно. Это было логично. Пхет улыбался мне, сидя на стуле, глаза стрелами посылали мне вести. Я вскинул бровь, отвечая.

— Мальчик мой! — Пхет ловко вскочил на ноги. Он опустил руки на мои плечи и встал на носочки, чтобы шептать мне на ухо. Кадам был почти моего роста. Я знал, что шарф менял облик, но мне впервые стало интересно, куда девался остальной он. Пхет был крохотным. Он подтвердил то, что я понял, и мы сели.

Он объяснил почти все за меня. Он представился моим бывшим наставником и сказал, что его послали вернуть меня домой. Анамика помрачнела, резко ушла из комнаты. Ее брат последовал через миг. Даже ее мать уронила то, что шила, но быстро подняла.

— Он должен уйти сейчас? — спросила она.

— Простите, — искренне сказал Пхет, — но он нужен дома.

Отец Аны кивнул.

— Наша семья благодарна ему. Мы в долгу, и отплатить этот долг мы никогда не сможем, — он повернулся ко мне. — Но мы подарим тебе лучшего коня, провизию и золото.

Я поднял руку и сказал:

— Вы уже щедро позволили оставаться тут месяцами. Я предпочту путешествие налегке и охоту по пути, но я ценю ваше желание, — я заметил, как Пхет вскинул брови, и добавил. — Но кое-что для меня вы можете сделать.

— Говори, и мы постараемся это выполнить, — сказал отец Аны.

— В пути, пока Анамика не заболела, она попросила меня научить ее пользоваться ножом.

Мать Аны прижала ладонь ко рту и тихо охнула.

— Я подумал, что так она будет увереннее. Что так у нее будет шанс защититься.

Отец Аны сжал подлокотники кресла, костяшки побелели, а ее мать беззвучно открывала рот. Я знал, что она будет против, так что постарался говорить как Рен, объяснить так, чтобы они поняли.

Они молчали, и я продолжил, надеясь на лучшее:

— Она довольно хороша в этом. У нее хорошие рефлексы. Думаю, тренировки помогут ей смириться с произошедшим.

— Но… женщины не тренируются с оружием, — сказала мать Аны. Она уронила свою работу снова, но не подняла в этот раз.

— Некоторые учатся, — сказал я. — Моя мать — известная мечница. Пхет много раз работал с ней.