Мечта
Шрифт:
Андрей рассержено скрестил руки и стал слушать дальше. Он знал: то, что происходит, он не в состоянии остановить.
– Почти с того самого момента, как наши ноги коснулись Страны Мечты, я отковывал армию под своей командой, зная, что она укажет путь остальным. Каждым ударом молота мы куем более сильное будущее. Будущее, которое позволит нам осуществить надежды, которые оста вили нам в наследство погибшие за нас. И сегодня пришло время для следующего шага.
Время остудить металл.
Силы Обороны Звёздной Лиги сыграли в жизни каждого из нас благородную и решающую роль. Так же, как и для тех, кто погиб, для них никогда не найдется замены. Но так же, как и для тех, кого мы потеряли, для них пришло
Четыре долгих года мужчины и женщины в наших войсках сокращали свои ряды, выявляя между собой элитные кадры мехвоинов. Тех, кто не только в состоянии исполнить свой долг, но и тех, кого мы с нашими нынешними возможностями в состоянии содержать. И что еще важнее – благодаря этой кузнице кадров мы сможем в конце концов отобрать миры Пентагона у тех, кто захватил их.
Впервые за несколько минут Николай сделал паузу и его привычное суровое выражение появилось на лице, словно акулий плавник в тропических водах. Его вид вызвал содрогание и страх у всех, кто это заметил. Волнение людей достигло высшей точки.
Андрей наблюдал за толпой в поисках отвращения к этой внезапной метаморфозе, но ничего подобного не увидел. Только внимательные взгляды, впитывающие этот спектакль. Он покачал головой, осторожно посмотрел на Дану и поспешно вновь отвел глаза, увидев на её лице то же восхищение, что и у большинства присутствовавших гражданских. Как это возможно, Никки?
Когда Николай заговорил дальше, в его голосе звучали сила, которая едва ли не физически отодвинула толпу, словно он открыл врата в неизмеримо огромную печь и впервые открыто продемонстрировал людям жар своей страсти. Страсти, которую он, пусть и на малую долю, открывал тем, кто должен был вместе с ним над новой интерпретацией истории.
– Восемьсот воинов.
Они станут моими кланами. Они станут вашими кланами. Двадцать кланов, как представители двадцати освоенных миров скопления Керенского. Потому что если даже Страна Мечты – сердце, то остальные миры – тело. Будущее принадлежит нам всем. Мы все имеем право на частицу сияющего будущего, мы все будем вместе ради него работать.
Столь многие из нас впали в отчаяние, когда великий генерал покинул нас в трудный час. Но воспоминание о нем живет в нас. И сегодня, в годовщину того дня, когда те, кто попирал ногами нашу общую Мечту, украли её у нас, мы должны взглянуть в глаза будущему в осознании своей готовности к нему. Мы готовы и хотим сделать то, что должно быть сделано для основания нового общества. Использовать для этого каждый день.
Сейла!
Ответом на окончание речи было изумленное молчание, в котором огромная голограмма погасла в воздухе, словно проглоченная этим молчанием. Потом толпа взорвалась криками и спорами, будто кто-то повернул невидимый рубильник. Николай и все, кто стояли на сцене, спокойно и уверенно стали спускаться с нее под неусыпной охраной двух установленных на краю площади боевых мехов. Для Андрея присутствие этих мехов было недвусмысленным указанием на то, что Николай готов был добиваться осуществления своей Мечты силой, если бы слова не подействовали.
Когда симфония из возбужденных, озабоченных, раздраженных голосов окутала его, а Дана схватила его за руку, увлекая прочь и лихорадочно рассказывая об одном из видений, посетивших ее, когда пришел момент, когда Николай добился своей цели, Андрей мог думать только о своей матери.
Сейла.
Этим словом мать всегда заканчивала свои молитвы, когда они были еще маленькими детьми. Еще до гражданской войны Амариса. До того, как Катюша прекратила молиться со своими сыновьями. Что
Он шел, увлекаемый крепкой хваткой Даны, не обращая внимания на её болтовню, и мысли его блуждали. Как обычно, он не мог найти ни ответа, ни покоя.
16
Катюша-сити, Новая Терра
Страна Мечты
Скопление Керенского
13 июня 2807года
Как Андрей ни старался, он не мог её игнорировать точно так же, как и прорывающиеся сквозь тучи солнечные лучи. Но он, как минимум, пытался это сделать, пока восемь сотен солдат новой армии Николая медленно собирались к командному центру. Далеко не все лица были ему знакомы. Спартански обставленное помещение, в котором, кроме необъятного голосто-ла, находились лишь несколько терминалов и ковровое покрытие из полимиомерных волокон – настолько заряженных, что они стали тверже металла – напоминало ему, скорее, загон для скота, чем военный штаб. Стадо? Нет, это неправильная ассоциация. Зоопарк. Я должен был это предвидеть. Должен… В этом списке было так много всего…
– Что ты сказал?
Мысли отскочили от него, словно аэрокосмический истребитель, под неправильным углом вошедший в атмосферу.
Он попытался ни о чем не думать, но её голос разбивал любую концентрацию. Она была сияющим солнцем, уничтожающим бесконечную серую облачную муть, пока беспощадно синее небо не оставит места для тени. Он напоминал сам себе инфузорию под микроскопом.
– То же, что и всегда, – ответил он, не оборачиваясь.
– Здесь? – это прозвучало возмущенно. Словно он пригрозил справить малую нужду прямо на алтарь самой большой из церквей Эдема.
Ах, да, конечно же… Церковь Эдема была снесена. В конце концов, она ведь мешала постройке центральной площади легендарной Катюша-сити, не правда ли, Никки? Сарказм этой мысли угрожал бросить его в пучину горечи, из которой он с таким трудом пытался выбраться.
И ты обещал выстроить новую церковь, прекраснее, чем какая-либо другая, как мне сказал Уиндхэм, не правда ли? Хотя погоди, не так. Ты этого не обещал. Это обещала Дженнифер. А я, скорее, добровольно проведу остаток жизни на каменоломне, чем поверю какому-либо из её обещаний. Значит, ты и дальше будешь затягивать это дело. В конце концов, средств
не хватает, ay тебя и так полно работы с постройкой жилья для всех беженцев, правда? Я имею в виду – ты ведь располагаешь лишь ограниченным количеством материалов и людей, а в данный момент инфраструктура обладает абсолютным приоритетом… и, конечно же, защита против возможных нападений с миров Пентагона. Об этом тоже нельзя забывать.
Ты никогда не построишь церковь, Никки. Потому что в твоем обществе нет места для религии. Никакого места. У нас должен быть лишь один Бог. И этот Бог – ты, ведь так, Никки? О, конечно же, если задать тебе прямой вопрос, ты ответишь, что наш Бог вытесан теперь из камня, имеет двенадцать метров высоты и стоит на центральной площади. При нужде ты зайдешь даже так далеко, что станешь утверждать, что сам ты – не более, чем рупор, пусть другие и называют тебя пророком. Но разве может пророк не слушать, когда его Бог говорит с ним? Ты не принимаешь ничьих советов. Старые боги нашего отца мертвы и ты хочешь создать человечество по своему образу и подобию.