Мечты прекрасных дам
Шрифт:
– Видите его – большого, это их предводитель Эли.
– Предводитель?
– Он – очень плохой человек. Одно время я там мало-мало работал. Он всегда дерется и бегает за хорошенькими женщинами. В течение многих месяцев они вместе с местными жителями собирают чайный лист Малайские девушки быстро бегают, а Эли за ними. Я это видел. Быстро бегают. Очень-очень. Но этот Эли еще быстрее. И когда он их догоняет… Вы никогда не слышали таких воплей. Но я уже привык. Я читал в миссии Библию от Книги Бытия до Откровения Иоанна. Вы знаете Библию, мисси?
Она улыбнулась ему.
– Довольно
– Вы знаете, сколько слов в Ветхом Завете?
– Боюсь, что нет.
– Суиткорн скажет вам, и вы скажете своим детям. В Ветхом Завете около шестидесяти тысяч слов, в Новом Завете – сто восемьдесят две тысячи. Я их считал.
– Милостивый Боже!
– В Библии нет строф, в которых больше шести слов. Об этом вы знаете?
– Правда?
– Самая маленькая строфа – тридцать пятая из одиннадцатой главы Святого Иоанна. Что еще угодно узнать?
– Я вижу, что Библию вы знаете, Суиткорн!
– Лучше, чем Эли Боггз. Он – очень плохой человек.
– Что еще вы о нем знаете?
– В английских клубах Гонконга его не любят. Очень-очень он плохо разговаривает, грубо, прошу прощения, но это я не вру. Я еще мало-мало подавал обеды англичанам в Гонконгском клубе, а потом я его не видел. Вы этот клуб знаете?
– Пока нет, – ответила Милли.
– Я там подавал, когда Эли был еще компрадором и продавал бакалейные товары, понимаете? И толстая пожилая английская леди говорит мне: «Бой, – говорит она, – ты подаешь этих устриц замороженными, не так ли? В Гонконге так делать нельзя, – говорит она. – Убери их и разморозь как следует. И еще. Ты называешь это мясо бараниной, да?»
– Очень бараниной, мисси, – сказал я ей. – Устрицы замороженные из Англии, очень холодные, прошу прощения.
– Не смей мне перечить, а то вылетишь на улицу, – сказала она. А рядом с ней сидел этот Эли, пьяный от виски, но очень добрый к китайцам, заметьте это. И он вежливо сказал:
– Мэм, позвольте мне заверить вас в одном. Вы говорите, что мясо на вашей тарелке не баранина?
– Это свинина, молодой человек. Уж я как-нибудь отличу баранину от свинины.
– Это – молодая баранина, мэм, – сказал Эли. – Я компрадор, и я сам привез ее контрабандным путем. А что касается устриц, то они всегда приходят замороженными, иначе они бы не сохранились. – Тут поднялось много джентльменов с кулаками на Эли, а леди закричала:
– Извольте объяснить, как сюда попал этот пьяный американец!
– Боже милостивый, – прошептала Милли.
– Да, да, – добавил Суиткорн. – И я тоже сказал Боже милостивый. Потому что эта английская леди сказала:
– Уберите его отсюда, слышите меня? Вышвырните его!
– И что потом? – прошептала Милли.
– Тогда собралось много народу. Солдаты в голубой и красной форме, они схватили Эли, чтобы его вышвырнуть. Столы перевернули, вино пролили, люди падали, а Эли их бил и кричал:
– Если она не может отличить свинину от баранины, какая из нее тогда хозяйка, черт ее побери! А если она хочет, чтобы устрицы были теплыми, пусть подавится. – И он швырнул прямо в нее устрицы. Очень большая женщина. Вы понимаете, с очень большой палубой.
– Не может быть, – вскрикнула
– Очень-очень может! – выкрикнул Суиткорн. – А потом эта толстая женщина упала в обморок, все стали ее обмахивать, а ее муж снимал с нее устрицы. Говорю вам, мисси, этот Эли много-много обижает, поэтому его схватили и выгнали, а Гонконгский клуб больше не получает устриц от Эли Боггза.
– Какого Эли? – в изумлении Милли открыла рот и выпрямилась па стуле.
– Эли Боггза, – сказал Суиткорн. Милли безудержно расхохоталась.
– Боггз? [3] Такой фамилии не бывает.
– А вот и он, – добавил Суиткорн и почтительно вытянулся.
Эли Боггз, шагая по палубе, низко поклонился Милли. У него было обветренное загорелое лицо и густая шапка черных кудрей.
– Ага, – сказал он, – это, должно быть, и есть тот пассажир, о котором упоминал капитан О'Тул. Эли Боггз, мэм, к вашим услугам.
3
Созвучно с «БОГЗ» – от «бог-хауз» (отхожее место). (Здесь и далее примеч. ред.)
Едва сдерживая смех, Милли сделала скромный реверанс и опустила глаза.
– Вижу, что вы наслаждаетесь обществом нашего хорошего друга Суиткорна. – Сказав это, он хлопнул себя по лбу и украдкой скорчил Милли гримасу. – Ты теперь работаешь на этом старом корыте, дружище? – спросил он слугу.
– Работаю теперь здесь, мистер Эли. Больше не работаю в Гонконгском клубе.
– Благодарение Богу за это. И я там не работаю. – Потом Эли опять поклонился Милли и добавил – Если вы позволите, леди, Мы потом познакомимся поближе.
– С нетерпением буду этого ждать, – ответила она, а как только Суиткорн отошел от них, спросила – Разве он не чудо?
– Ну да, сумасшедший болванщик, [4] – сказал Эли. – Он – хороший слуга, я и раньше с ним плавал. Только не спешите верить всем его россказням.
Боже мой, подумала Милли, еще один ирландец, по на всякий случай решила уточнить.
– Да, по материнской линии, – подтвердил Эли.
С мостика за ними наблюдал капитан О'Тул. Репутация Эли была ему известна, посему он не спускал глаз с этой парочки.
4
Один из персонажей сказки Льюиса Кэррола «Алиса в стране чудес».
2
Старая «Монголия» бодро шла под парами. Дельфины резвились впереди, летучие рыбы носились над водой, а «Монголия» держала курс на восток, в просторы Южно-Китайского моря. Эли – в прекрасном расположении духа – присоединился к Милли и капитану, когда те завтракали.
– Доброго утра, – как обычно, поприветствовал О'Тул.
– И хорошей погоды, мой ирландский друг, – ответил Эли. – Барометр держится?
– Пока никаких сюрпризов, но может начать штормить. Вы часто в последнее время плаваете этим маршрутом, мистер Боггз?