Мечты роботов: Фантастические произведения (сборник)
Шрифт:
А если к этому прибавить сообщение о вспышке в ночном небе, замеченной незадолго до катастрофы, причем не каким-нибудь любителем, а астрономами обсерватории Флагстафф, и упомянуть об обнаруженной всего лишь в миле от взрыва и глубоко врезавшейся в землю внушительной железной глыбе совершенно очевидно метеоритного происхождения, то становится понятным, что вывод мог быть только один.
Правда, ничего подобного еще ни разу не случалось, а подсчеты вероятности такого события показали, что практически она была нулевой. Но ведь иногда происходят и более невероятные вещи!
Для «Ю. С. Роботс» вопросы «как» и «почему»
ДжН-5 был роботом совершенно нового типа, совсем непохожим на все сконструированные ранее. И как же было тут не впасть в отчаяние!
А то обстоятельство, что как раз перед катастрофой ДжН-5 разрешил проблему неслыханной важности и ответ был теперь, возможно, навсегда утерян, повергло ученых в настоящую скорбь.
При такой невозместимой потере вряд ли стоило упоминать, что вместе с роботом погиб и Главный робопсихолог «Ю. С. Роботс».
Клинтон Мадариан появился в фирме «Ю. С. Роботс» за десять лет до этого. Первые пять лет он работал под руководством неуживчивой Сьюзен Кэлвин, но никто не слышал от него ни одной жалобы.
Способности Мадариана были настолько выдающимися, что Сьюзен Кэлвин без малейших угрызений совести повысила его в должности раньше многих старых сотрудников. Но ни за что на свете не стала бы она объяснять причины этого повышения начальнику исследовательского отдела, Главному математику Питеру Богерту, хотя на сей раз он в объяснениях не нуждался — все и без того было ясно.
Во многих отношениях Мадариан был полной противоположностью знаменитой Сьюзен Кэлвин. Он вовсе не был таким толстым, как можно было бы предположить по его массивному двойному подбородку, но всегда заставлял ощущать свое присутствие, тогда как Сьюзен Кэлвин почти всегда оставалась незаметной. Его крупное лицо, взлохмаченные волосы цвета меди, кожа красноватого оттенка, рокочущий голос и громовой смех, а главное, непоколебимая вера в себя и стремление немедленно сообщить всем и каждому о своих успехах подавляли людей, находившихся с ним в одном помещении, и любая комната начинала казаться тесной.
Когда Сьюзен Кэлвин ушла наконец на пенсию (столь решительно отказавшись присутствовать на банкете, который собирались устроить в ее честь, что об ее отставке даже не стали оповещать прессу), освободившееся место занял Мадариан. И тотчас же — не прошло и дня, как он вступил на новый пост,— он начал обдумывать проект ДжН.
Проект этот требовал ассигнований, превышающих все, что «Ю. С. Роботс» когда-либо тратила на одну разработку, и фирма долго бы еще колебалась, если бы Мадариан небрежным жестом руки не прекратил ненужные разглагольствования.
— Цель оправдывает средства, Питер,— сказал он,— оправдывает до последнего цента, и я очень рассчитываю, что вы сможете убедить административный совет.
— Изложите свои доводы,— ответил Богерт, спрашивая себя, захочет ли Мадариан это сделать, поскольку в таких случаях Сьюзен Кэлвин всегда отказывалась.
Но Мадариан ответил:
— Пожалуйста.
И поудобнее устроился в широком кресле против стола начальника исследовательского отдела, который разглядывал своего собеседника с чувством, похожим
Пришло новое поколение. Оно сразу привыкло к нынешним масштабам. Эти новые люди утратили способность удивляться и желали двигаться только семимильными шагами.
Тем не менее они шли вперед, а это было главное.
Мадариан сказал:
— Я предлагаю приступить к конструированию роботов, лишенных ограничений.
— Как? Без Трех законов?
— Да нет же, Питер! Это ведь не единственные ограничения. Вы сами участвовали в первых разработках по-зитронного мозга. И не мне напоминать вам, что, независимо от Трех законов, все процессы в таком мозге определены заранее. Наши роботы предназначаются для выполнения специальных заданий и получают только необходимые для этого качества.
— И вы предлагаете...
— Я предлагаю, чтобы на любом уровне действия Трех законов остальные ограничения были сняты. Это совсем нетрудно!
— Конечно, нетрудно,— сухо сказал Богерт.— Бесполезные действия запрограммировать легко. Трудно лишь так отрегулировать процессы, чтобы извлечь из роботов максимальную пользу.
— Мы напрасно все усложняем. При жесткой фиксации процессов затрачивается много усилий. Принцип неопределенности существен для частиц, имеющих массу позитрона, и хочется, насколько это возможно, уменьшить эффект неопределенности. А зачем? Если нам удастся воспользоваться принципом так, чтобы допустить возможность различных решений в непредвиденных обстоятельствах...
— Тогда у нас будет ^запрограммированный робот?
— У нас, Питер, будет робот, наделенный творческим мышлением.— Голос Мадариана зазвучал нетерпеливо,— Если и существует свойство, которое присуще человеческому мозгу и которого лишен мозг робота, то это непредсказуемость действий как следствие неопределенности на субатомном уровне. Я знаю, что проявление этого свойства нервной системы еще ни разу не было подтверждено экспериментальным путем. И все же, не будь этого свойства, человеческий мозг в принципе не превосходил бы мозг робота.
— И вы полагаете, что, снабдив такой особенностью мозг робота, вы в принципе доведете его до уровня человеческого?
— Вот именно! — отрезал Мадариан.
После этого они еще долго продолжали спорить.
Как и следовало ожидать, убедить административный совет оказалось не так-то просто.
Скотт Робертсон, самый крупный из акционеров «Ю. С. Роботс», заявил:
— И без того нелегко поддерживать промышленное производство роботов на прежнем уровне, когда широкая публика неодобрительно относится к этим механизмам и в любую минуту может объявить им открытую войну. Если только станет известно, что роботы больше не контролируются — пожалуйста, не говорите мне о Трех законах! — то средний обыватель перестанет верить, что находится под их защитой, едва лишь услышит слово «неконтролируемый».