Мечты серой мыши
Шрифт:
— Спасибо, — от всего сердца поблагодарила его я.
Я вдруг поняла, что всю неделю тянула на себе тяжеленный воз. Именно я, потому что все, кто оказывался рядом, в том числе и Илья, даже не пытались мне помочь. Они просто усаживались сверху моей поклажи и ехали. И никому не пришло в голову, как мне тяжело. Только следователь Свиридов оценил. На мои глаза тут же наползли слезы то ли жалости к себе, то ли благодарности за проявление заботы.
— Ну-ну, — он похлопал меня по запястью, — не переживайте. Когда-нибудь все закончится. Я не дам вас в обиду. Ну? Вот,
Он вытащил из кармана белый платок и протянул мне. От платка приятно пахло дорогим парфюмом.
Я хлюпнула носом.
— А когда все закончится? — капризно спросила я.
Он отхлебнул из чашки и блаженно закрыл глаза:
— Кофе вам удается. Не поите им мужчин, а то не отобьетесь от поклонников.
— А вас? — я всхлипнула. Глаза снова затуманились. Еще бы, кофе-то варил Илья. Сволочь!
— Меня? — он мягко усмехнулся. — Я же следователь. Какой из меня кавалер? Меня можете смело поить чем угодно.
Я вытерла глаза с твердым намерением больше не реветь. Подумаешь, Илья! Чего душу рвать из-за идиота?!
— Вы не сказали, когда все закончится.
— Во многом это зависит от того, когда мы окажемся в Риме.
— Мы?!
— Амалия, — он укоризненно посмотрел на меня, — неужели вы полагаете, что федеральная служба бросит гражданку России в беде?
Ничего личного, но именно так я и думала.
— Зря, честное слово. Конечно, я поеду с вами.
— Но как я вас представлю?
— Как коллегу по работе. Я буду всегда рядом. Жить будем в соседних номерах.
— Да, но…
— О! — он понимающе кивнул. — Вы же сотрудничаете с Петровкой. У нас тоже бывают командировки. Не беспокойтесь, вашей компании не придется оплачивать второй билет. Только вот что: никто, повторяю, никто не должен знать меня иначе, как вашего коллегу. Ни клиент, ни адвокаты, к которым мы с вами отправимся. Никто. Помните об этом. Ведь у меня задача не только охранять вас, я должен найти преступника.
— У меня есть шенгенская виза. А билет я могу купить хоть сегодня. По мне, так чем скорее я открою сейф, тем лучше.
— Следствие тоже склоняется к этому мнению.
— Вот и славно. Не поделитесь, к чему еще склоняется следствие?
— Тут, видите ли, странная история. Похоже, это убийства мирового масштаба. Только не пугайтесь, — он положил ладонь мне на пальцы, заметив, что я собираюсь предпринять нечто вроде новой истерики. — Это для вас даже лучше. Скорее всего дело именно в Боккаччо. Видите ли, в прошлом году случились два аналогичных убийства: одно произошло в Париже, другое в Дели. В обоих случаях жертвами стали крупные фигуры преступного мира. Судя по всему, некий убийца чистит человечество от всякой дряни согласно своему кодексу чести и справедливости.
— А при чем же здесь мой сосед Лола?
Свиридов пожал плечами:
— Мне кажется, что Лола стал свидетелем того, о чем знать не должен. Может быть, он шантажировал убийцу. Лола же видел вас с Боккаччо. Вы ничего не помните, но Лола мог припомнить что угодно.
— А если вы не правы?
Он развел руками, показывая, что в этом случае у него нет аргументов
— Я все-таки думаю, что Лола был замешан в чем-то. Иначе его не убили бы таким показательным способом. Наверное, для убийцы все нечестные люди, ну или те, которых он избирает для своего черного дела, — предатели рода человеческого. Поэтому ему очень важно душить их одинаково, понимаете? А Лола отказался стать участником этого крестового похода против зла. Вот и поплатился. Его записали в стан врага. Задушив его, как и остальных своих жертв, преступник дал понять, что Лола, фигурально выражаясь, играл на черном поле.
— Кстати, о крестоносцах. Вы ведь ничего не знаете.
И тут я ему выложила все о ultima ratio, adversa fortuna и causa causarum. Он слушал молча, ни разу меня не прервал, но и не удивился ни разу. Похоже, следователей ничто не удивляет. А я еще на что-то рассчитывала, открыв ему дверь в трусах. Ха!
— Занятно, — он усмехнулся. — Нужно проверить по сообщениям Интерпола. Я как-то не ожидал, что борьба со злом приняла такой поистине вселенский размах. Однако я думаю, что наш убийца ничего общего не имеет с тайными организациями, и уж тем более он далек от инопланетян. На мой взгляд, наиболее вероятна версия, в которую вы с вашим историком-романтиком не слишком-то верите, — наш убийца начитался про Крестовые походы, про древние способы удушения этой, как вы там сказали…
— Ultima ratio.
— Точно. Ей самой. Он начитался и решил сделать своей визитной карточкой, если такое подходит к тесьме, столь экзотическое орудие убийства. Чтобы его ни с кем не перепутали. Согласитесь, подделать эту вашу ultima ratio куда сложнее, нежели пулю или нож. Но одно в вашей исторической находке весьма полезно. Теперь мы знаем, что наш убийца не простой человек. Он, похоже, весьма начитан, раз знает такие тонкости истории Средних веков. Вполне возможно, что и сам он историк или вращался около этой науки. И это сужает круг подозреваемых.
— Намного?
— Людей на земле много?
— Несколько миллиардов.
— А историков? Или даже упростим — людей, хоть как-то связанных с историей Средних веков, много на земле?
— Ну… может быть, несколько тысяч…
— Вот видите? А иностранцев — знатоков истории Средних веков, недавно прибывших в Москву, или русских знатоков истории Средних веков, побывавших в прошлом году в Париже и в Дели в определенные промежутки времени, а также находящихся в Москве последние две недели?
— Не думаю, что более одного.
— Следствие само собой превращается в простой процесс. Стоит только найти нужную ниточку и потянуть за нее.
— Удивительно! — я хлопнула глазами, чувствуя, как по телу растекается обновленная, кипящая энергией горячая кровь.
Вы когда-нибудь кричали «Эврика» в ванне? А приходилось ли вам выказывать ум и смекалку в присутствии следователя с Петровки? Ну или удавалось ли вам сделать хоть какое-нибудь, пусть и небольшое, открытие в жизни, от которого все ваше естество распирало от гордости? Если да, то вы поймете, что я сейчас чувствовала.