Медь Химеры
Шрифт:
Хелн нахмурилась. Ее имя было производным от имени ее отца, так что у нее был некоторый личный, а не только фамильный интерес.
— Я уверена, что они просто оговорились.
— Конечно. — Джон завертела пращой и запустила камнем в зад лошади, на которой скакал наиболее дерзкий посланник. Лошадь, в которую угодил камень, подпрыгнула, стала брыкаться и чуть не сбросила своего седока. Затем огромный боевой конь рванулся вперед, за ним поспешила и другая лошадь. Всадники скрылись за клубами пыли.
— Джон! Тебе не следовало делать этого! — воскликнула Хелн. Но в ее протесте недоставало силы
— Может быть, и не следовало, — сказала Джон. «Но я это сделала», — подумала она, втайне довольная собой. — Ну ладно, поедем. Мы можем сейчас собраться и встретить всех остальных во дворце.
— Но, Джон, у нас нет хороших платьев! Все, что у нас есть, это наша одежда для верховой езды, а в ней мы к тому же и спали.
— Какая разница? — спросила Джон. — Если нас приглашают на бал, то король Рафарт не позаботился о том, чтобы предупредить нас об этом.
Рассерженная даже больше, чем думала, Джон начала укладывать их кухонную утварь и собирать одеяла. Она знала, что является эмансипированной женщиной. И ни один король, не говоря уж о королевском посланнике, не имел права так обращаться с ней.
Шарлен разложила карты.
— Да, Хэл, им нужна помощь, — сказала она. — Они слишком гордые, чтобы просить о ней, но она им нужна.
— Тогда я лучше пойду, — сказал Хэл Хэклберри. — Эти Коричневики помогали нам, когда мы нуждались в этом.
— Да. Я вполне справлюсь здесь одна в течение нескольких дней.
Он все приготовил, собрал вещи, а потом поцеловал ее на прощание. Хэл попытался скрыть свое понимание, но ему становилось все труднее делать это. Поцелуй Шарлен был небрежным, без всякого чувства. Когда-то она была более внимательна к нему, но никогда настолько, чтобы родить ему детей. Что ж, она была внимательна, но она была женщиной, которая рожает детей только когда выбирает это сама, а с ним она так не поступила.
Он знал, в чем дело. Он был ее вторым мужем, и она никогда не переставала любить своего первого мужа, круглоухого Джона Найта. Шарлен считала, что Джон мертв, и ей был нужен мужчина, чтобы содержать ферму, тут Хэл и подвернулся. Она была такой очаровательной и разумной женщиной, что он с восторгом присоединился к ней, неважно на каких условиях. Хэл знал, что сам он хороший, но простоватый человек, из тех, кому редко выпадает слава или успех у женщин. Он сделал все, что мог, и обращался с двумя детьми Шарлен как со своими собственными и действительно очень сильно полюбил и Келвина и Джон. С ними не возникало проблем характерных для взаимоотношений с отчимом. Теперь оба они обзавелись своими семьями и стояли на своих собственных ногах, но всегда были рады его случайным визитам, и он чувствовал себя у них как дома.
Потом возвратился Джон Найт. Он, оказывается, вовсе не погиб, только побывал в заключении. Джон очень старался дать понять Шарлен, что он держится от нее в стороне и их развод оформлен. Но если у Шарлен и было какое-то чувство к Хэлу, то оно исчезло после того, как она узнала, что Джон жив. Нет, она так не говорила, но Хэл это чувствовал. Их брак превратился в фикцию.
Но что же он мог поделать? Хэл любил ее и не мог заставить
О, если бы только она могла полюбить его в ответ!
Все собрались во втором зале для аудиенций. Было принесено вино, и все отхлебнули по глотку, — все, кроме Джон. Из них пятерых улыбался только Сент-Хеленс. Джон могла лишь гадать, почему. Зная настоящего отца Хелн, она бы могла подумать, что он скорее должен был бы появиться здесь, все еще дымясь и бушуя, готовый взорваться при малейшем предлоге. Но, может быть, посланники обратились к нему чуть более вежливо. Может быть, в лицо они не стали звать его «иначе называемый». Да, возможно так оно и было: люди, подобные этим посланникам, обращались с женщинами, у которых отсутствовали мужья, с привычным неуважением.
— Думаю, что мы должны сейчас получить то, что нам причитается, — прошептал Сент-Хеленс. — Даже ты, Джон, за то, что скакала вместе с Круглоухим.
Джон свирепо посмотрела на него. Хотя именно он рассказал ей о Движении за Освобождение Женщин, эмансипации, иногда она считала его отъявленным шовинистом. Никто другой не помог ему так, как она. Ведь если бы она не схватила Келвина за руку и не навела за него оружие Маувара на цель, то колдунья бы победила! Может быть, ей следует рассказать ему о выражении «иначе называемый» и посмотреть, во что превратится верхушка этого печально известного вулкана.
Но на самом ли деле их позвали сюда по этому поводу? Сент-Хеленс, кажется, думал, что они здесь ради какой-то награды или почестей, но он мог, как обычно, и ошибаться.
Два лакея в королевских ливреях откинули занавеси. На троне сидел сам король Рафарт. Вместо короны на нем была надета нелепая, туго облегающая шапочка. Вдобавок король был очень мрачен и сильно хмурился, что было даже для него еще более необычным.
— Хэклберри, Крамбы и Шон Рейли, иначе называемый Сент-Хеленс, вы были вызваны ко мне на аудиенцию без всяких объяснений. Вы удивляетесь, почему?
Совсем необычная для короля манера разговаривать, подумала Джон. Но она не могла задуматься над этим прямо сейчас; она была слишком занята тем, что пыталась незаметно посмотреть на Сент-Хеленса и увидеть, как ему понравилось это «иначе называемый»!
Но глупец даже не заметил этого!
— Ваше величество, — сказал он. — Я подозревал, что причиной может быть наш недавний конфликт с Аратексом и его последующее присоединение.
— Круглоухий, я не давал тебе позволения говорить, — резко бросил король. — Мое терпение и так недавно подверглось суровому испытанию. Не испытывай его дольше.