Медаль за убийство
Шрифт:
– Разумеется, если вы или полиция обнаружите похищенные вещи, это стало бы самым лучшим выходом…
– Полиция уже приходила к вам? – спросил Сайкс.
Господин Муни испустил жалобный вздох.
– Только чтобы сказать – у них нет ничего для меня нового.
Он склонил голову, словно пытаясь укрыться от постыдной ситуации, в которой оказался. Когда он снова поднял глаза, я заметила в них нечто вроде отчаяния. Он облизнул свои тонкие губы.
– Кажется, это самые тяжелые, самые трудные дни в моей жизни. Не могу поверить, что я оказался таким беспечным и позволил всему этому случиться.
– С
– В той цепочке для часов, которую грабитель принес якобы в заклад, было что-нибудь особенное?
– Разве я не сказал вам? К ней была прикреплена золотая монета. В этом нет ничего необычного, но это была южноафриканская монета, золотой рэнд.
– Думаю, это сможет помочь, – произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал ободряюще.
Не меньше сотни тысяч британских мужчин служили или работали в Южной Африке. Круг подозреваемых сужался.
Затем мы обсудили условия. Господин Муни уже выписал щедрый чек в качестве предварительного гонорара. Я уложила чек в свою сумку и заверила господина Муни, что мы приложим все усилия. Он проводил нас до выхода из салона.
Как только за нашими спинами закрылась дверь, я вспомнила свое последнее посещение ювелирного салона господина Муни. Я пошла туда, чтобы купить подарок накануне отправления на воинскую учебу моего мужа Джеральда. Будучи хирургом, он поехал на фронт добровольцем в самом начале Великой войны [6] , в угаре патриотизма и отваги. Он пропал без вести, предположительно был убит, в 1918 году. Его исчезновение стало загадкой, которую я уже никогда не смогу разрешить. Он мог быть где-то живым, больной или потерявший память. Поскольку Джеральд оставил меня хорошо обеспеченной женщиной, я могу решать другие загадки, которые лишь едва трогают мое сердце. Тогда я купила мужу карманную серебряную фляжку. Теперь я ношу ее в своей сумочке.
6
Имеется в виду Первая мировая война.
Мои воспоминания прервал Сайкс:
– Могу я сесть за руль?
– Нет, я вас не пущу. Не обращайте внимания на удивленные взгляды и разные замечания. Вам стоит примириться с тем, что женщины способны на то же, что и мужчины.
Глава 2
Следуя указаниям Сайкса, разбиравшегося с планом города, я выехала из центра города через Беккет-стрит и вдоль Хэрэхилс-роуд. Дорсет-маунт оказалась респектабельной улицей, состоящей из домов из красного кирпича и расположенной за торговыми центрами. Я припарковалась у магазинов, чувствуя подспудное нежелание общаться с бедной женщиной по столь частному делу.
Сайкс остался в автомобиле. Я была слишком хорошо одета для этого района и чувствовала себя неловко, ступая по тротуару в новых коричневых туфлях с ремешками. Пожалуй, лучше будет, если удастся зайти с черного хода. На счастье, дверь оказалась чуть приоткрытой, а полноватая, приятная женщина убирала двор, подметая его щеткой.
– Миссис Симмонс?
При моем
– Неужели Солли? – воскликнула она. – Что-то случилось?
– Нет, ничего не произошло. Никто не пострадал.
Она ослабила пальцы с побелевшими костяшками, которыми сжимала рукоять метлы, и привалилась спиной к стене.
– Что случилось?
– Могу я войти на минутку во двор?
Миссис Симмонс открыла калитку. Стоя около двери в ее угольный сарай, я в самых общих чертах рассказала об ограблении ломбарда господина Муни. Она восприняла эту новость куда спокойнее, чем я ожидала.
– Бедный господин Муни! Если он сможет что-нибудь сделать для меня, то этого вполне довольно. Бывает, случаются вещи и куда хуже…
– Ну, не все они воспримут это так спокойно, – хмуро произнес Сайкс, когда мы вернулись в приемную моего офиса.
Он внимательно разглядывал доставленный недавно палисандровый шкаф для хранения папок с делами.
– Это для наших досье, – объяснила ему я.
– Что ж, надеюсь, судьба не примет это как искушение, и у нас будет что сюда ставить.
– Да, господин Сайкс, умеете вы найти добрые слова для ободрения.
Правда же заключалась в том, что расследование ограбления ломбарда стало всего лишь вторым нашим подрядом в качестве частных детективов. До этого же мне доводилось только утешать других женщин, которые, как и я, пытались найти ответы на вопросы, возникшие по окончании войны.
Мы положили список украденных у господина Муни вещей на стол между нами. Сайкс с хмурым видом принялся выписывать из него фамилии и адреса мужчин, чьи заложенные в ломбард вещи были украдены, проставляя напротив них даты предполагаемого выкупа. Я проделывала то же самое с женскими адресами, поставив галочку напротив фамилии миссис Симмонс, у которой уже побывала, и обрисовав ее реакцию. Теперь в моем списке осталось четыре человека, и шесть у Сайкса. Заклад вещей в ломбард был распространен среди небогатых кругов населения, и занимались им в равной степени как мужчины, так и женщины.
– На какие мысли наводит вас тот факт, что грабитель в качестве ложного адреса указал Хэдингли, господин Сайкс? Может, он хорошо знает этот район?
Сайкс пробурчал нечто, похожее на выражение сомнения. Он вообще во многих случаях предпочитал объясняться не словами, а звуками. В частности, этот его вздох должен был выразить неверие в то, что грабитель проживает где-нибудь в Хэдингли.
– Трудно сказать, – наконец ответил он. – Скорее всего, он живет совсем в другом месте и назвал Хэдингли, чтобы просто сбить Муни с толку.
В этот момент в комнату вошла моя экономка миссис Сагден, неся в руках поднос, на котором был сервирован ранний ланч из пирога со свининой, помидоров, огурцов и чайника с чаем.
– Вам лучше сейчас поесть, если вы собираетесь в Харрогейт, миссис Шеклтон.
Сквозь очки, едва держащиеся на кончике ее носа, она бросила взгляд на мой блокнот. Вообще-то она – воплощенная скрытность, разумеется, когда речь не идет о том, чтобы докладывать о моем поведении моей матери.
– Об этом еще никто не знает, – удивилась она. – Я ни слова не слышала о том, что старый мистер Муни ограблен!