Медицинские и социальные проблемы однополого влечения
Шрифт:
“Пассивный мальчик, 21 – 175, молчун; могу оказаться не в твоём вкусе, но не испугаю. Без женственных повадок и опыта, но с желанием. Надеюсь найти активного, верного друга 50 лет. Не грубого, богатого. Обнови мне гардероб, купи аппаратуру, дай на карманные расходы. Буду послушным, но не собственностью”.
“В жизни у меня есть мечта: научиться водить автомобиль, но у меня нет такой возможности. Где же ты, учитель 20–45 лет симпатичного и любвеобильного парня 22 лет?”
“Неопытный мальчик, 20 – 175, пассивный, молчаливый, без вредных привычек; люблю лес, шоколад, подарки. Познакомлюсь с активным
И даже самому молодому из подобных корреспондентов не очень-то веришь, когда он пытается предстать эдаким идеалистом и альтруистом, готовым подарить свою “девственность” единственному избраннику, когда найдет его: “Ищу мужчину с 26 лет по... немного красивого, спортивного, не скупого; лучше, чтобы работал в бизнесе, но деньги не играют роли, но подарки люблю. Главное, чтобы ты был хороший человек. О себе: 18 лет, верный, идеалист, может, у нас будет дебют. Телефон ускорит встречу”.
Не совсем убедительны, на мой взгляд, уверения 28-летнего активного партнёра в его способности к крепкой мужской дружбе: “Познакомлюсь с мужчиной солидного возраста, полным, пассивным, который сможет взять меня на содержание. О себе: 28 – 182 – 85, активный, добрый. Ценю мужскую дружбу”.
Весьма симптоматична грубая гомофобия большинства объявлений, осуждающих качества, которые либо (как жеманность) традиционно приписываются гомосексуалам, либо (как например, полнота) считаются несовместимыми с мужественностью. В 15,7 % из них с презрением отвергается женственность, в 11,6 % – полнота. Почти в четверти всех посланий осуждается поисковое гомосексуальное поведение – поглощённость сексом и привязанность к “плешке” (в текстах: “популярность”, “засвеченность”, “одноразовость”):
“Симпатичный, 24 – 170 – 68, пассивный, с чувством юмора, с душой, желает познакомиться с активным, обеспеченным мужчиной до 35 лет, или с гей-парой. “Популярных”, женственных, одноразовых и полных прошу не напрягаться”.
“Симпатичный молодой человек желает познакомиться с активным парнем, материально обеспеченным, до 35 лет, можно военнослужащим, не полным, не манерным. Популярных, засветившихся, судимых и женственных прошу не беспокоиться. О себе: 19 – 167 – 60”.
Особая пикантность состоит в той манерности и жеманности, с которыми эти качества отвергаются у других: “Драгоценному камню нужна хорошая оправа. Красивый парень 22 лет желает познакомиться с симпатичным парнем до 35 лет, обеспеченным. Манерных и женственных прошу не беспокоиться ”.
Несколько профессиональных замечаний
Если обратиться к авторам объявлений, предлагающим свою верную любовь богатым спонсорам, со знаменитым вопросом ироничного Игоря Иртеньева:
– Ты зачем своим торгуешь телом
От большого дела вдалеке? –
то в ответ послышатся уверения в том, что они искренне мечтают вкусить сладкой жизни.
Думаю, однако, что дело обстоит намного сложнее. Начнём с того, что мало кто на подобные призывы о спонсорстве клюнет. Об этом говорит и соотношение числа объявлений, адресованных спонсорам, к числу предложений возможной материальной поддержки. Оно составляет 11:1. Уверен: и авторы объявлений не очень-то ждут, что кто-то стремглав кинется покупать им аппаратуру и обновлять гардероб. Цель напечатанных объявлений иная – публично заявить о своём “позоре”, чтобы
Насколько же она действительно растлена, эта душа?
Вот истеричный юноша – “казанская сирота”. В свои 20 лет, указанные в объявлении, он жеманно именует себя “мальчиком”. (Каков его истинный возраст – Бог весть!). Вот эксплуататорски ориентированные алчные 22-летние “мальчики”. Все они не столько ужасны, сколько невротичны. Их инфантилизм (он, кстати, останется с ними до самой могилы); их мазохистское желание подчиниться и даже попасть в рабство к “мужчине – отцу – владыке – тирану – защитнику” (и всё это в одном лице!); их намерение эксплуатировать своего любовника (под маской рабской покорности ему); их стремление вываляться в грязи, получив при этом доказательства своей неотразимости; их болезненная жадность, доходящая до смешного; их стремление отомстить своим попрошайничеством родителям, свалив на них вину за собственную беспомощность и психопатичность – всё это симптомы невротического развития. И к тому же, – свидетельство садомазохистского характера с присущей ему полной неспособностью любить. Потому-то лишь садомазохисты, но с более выраженным садистским компонентом, способны откликнуться на львиную долю объявлений, публикуемых газетой.
Невротическая природа многих атрибутов гомосексуальной психологии обычно не осознаётся. Между тем, некоторые из них не просто лишают человека способности любить, но порой лишают его возможности вообще нормально жить. Парадокс состоит в том, что, если гомосексуал, ориентированный на паразитизм, находит того, кто берёт его на содержание (подобное, конечно, возможно), то садомазохистская природа возникшей связи часто становится просто гибельной, парализуя самую способность жить. Самоубийства при этом не редкость. По-видимому, стремление к смерти достаточно часто осложняет гомосексуальное влечение, какими бы “сладкими” гедонистическими покровами оно не маскировалось.
Спешу предупредить возможные упрёки по поводу того, что я стригу под одну гребёнку всех “рыночных” корреспондентов, приписывая им один и тот же тип психопатического развития. Вариантов, действительно, может быть великое множество, в том числе и не очень злокачественных. Так, 22-летний любитель автомобилизма склонен, скорее всего, к психологической защите по типу рационализации. Как и у автора письма из Новосибирска, искавшего свой “усатый идеал”, автомобилист, по-видимому, долго сопротивлялся собственному гомосексуальному влечению. Чтобы оправдать его реализацию, он и прибегает (в рамках психологической защиты по типу рационализации) к версии о поисках материальных выгод, ожидаемых от однополой связи. Ведь в его глазах корыстолюбие – меньший грех, чем гомосексуальность. На такую мысль наводит пристрастие молодого человека к явно мужскому занятию – автомобилизму, причём его возможный партнёр, таким образом, тоже мыслится им как носитель ярко выраженного мужского начала (мало того, что он автомобилист – он к тому же и учитель вождения!). Как бы там ни было, и в этом случае имеет место невротическое развитие личности, что заставляет усомниться в способности парня к подлинной любви. Молодой человек, может быть, даже не подозревая о том, нуждается в психотерапевтической коррекции.
Интернализованная гомофобия большинства объявлений свидетельствует о неспособности их авторов любить. Уверяю вас, тот жеманный юноша, что так манерно отвергает с порога встречу с любым женственным партнёром, презирает гомосексуализм похлеще, чем иной гетеросексуальный гомофоб, воспитанный в авторитарном духе неприятия всего нестандартного. Расскажу о характерном эпизоде в ходе дискуссии на общероссийской конференции геев и лесбиянок, проходившей в Москве (Цит. по информ. бюллетеню Центра “Треугольник”):