Медный Аспид
Шрифт:
— Что будет с Николетт?
Свою поездку Дэймос с ней не обсуждал и вовсе не считал нужным посвящать в подробности текущих дел, и всё же она догадалась.
— Это решит она сама, — ответил он, девушка по-птичьи наклонила голову набок. — Её приданного достаточно, чтобы самостоятельно распоряжаться своей жизнью.
— Кого которое проиграла мадам Дэшвуд?
— Да, того которое я отыграл назад. Не передивайте.
Ответ её явно не удовлетворил, но продолжать разговор Дэймос не желал, чувствуя растущее внутри раздражение.
Майра имела глупость спрятаться в одном из домов, принадлежащих Каймам. Интересно, чья
К вечеру Дэймос добрался до посёлка. Без труда нашёл нужный дом. Майра не успела нанять прислугу, и он без особых усилий проник в квартиру. В первый момент, обнаружив пустую квартиру, подумал, что ошибся адресом, но найдя чемоданы и разбросанное по комнате бельё, успокоился.
Дамы вернулись с наступлением темноты. В дверях Майра крикнула кому-то, что все расходы следует записать на счёт месье Кайма, и заперла дверь. Николетт попыталась начать разговор, но была резко оборвана и отругана, громко топая, она поднялась на второй этаж.
Войдя в комнату, что она облюбовала в качестве кабинета, Майра продолжала ворчать на неблагодарную дочь, когда наконец заметила Дэймоса. Драматически прятаться в тенях или выскакивать из-за двери он не стал.
— Милая моя Майра, скажи, стоила ли эта интрижка твоей жизни?
Побледнев, она открыла рот, готовая закричать.
— Хочешь, чтобы я убил и Николлет?
Она всё же закричала. Так же легко, как он сделал шаг навстречу, нож, выхваченный из трости, вошёл под ребра женщины. Крик оборвался.
— Стоило убить тебя ещё двадцать лет назад, — шепнул он, обхватив её талию свободной рукой, не позволяя упасть. — Как говорят на Востоке: предавший однажды предаст дважды.
Она пыталась дышать, но пробитое лёгкое наполнялось кровью, что пошла горлом и окрасила губы женщины в алый цвет. Мягко опустив тело на пол, Дэймос отступил к окну.
Быстрые ножки пробежали по ступеням, торопясь к кабинету. Когда дверь распахнулась, посторонних в доме уже не было.
На похоронах Поппи он встретился с несколькими вдовами. Оставалось уладить кое-какие дела. Кента он оставлял на их попечение, предупредив, что в любой момент может явиться человек от него и проверить условия содержания старика. Если проверяющий заметит, что уход плох и с Кентом грубо обращаются, вдовам придётся вернуть сумму вдвое больше той, что он успеет им выплатить к этому моменту. Несколько женщин с воодушевлением отнеслись к этой затее. Всё что угодно, лишь бы выйти из-под пяты хозяйки вдовьего дома и его порядков.
Возвращаться в Бугенвиль не хотелось. Мисс Кайт, забрав вещи, сказала, что приедет в ближайшие дни, и скрылась в неизвестном направлении. Фиар, у которого наклёвывались интересные отношения с дочерью Каймов, уже был приглашён к ним на выходные.
Возвращался в Кондому Дэймос в одиночестве. Это и к лучшему. Терпеть самодовольство Фиара не было ни малейшего желания, а в Кайт ему нравилась лишь Леди в красном, что появлялась реже, чем хотелось. В тишине, убаюканный стуком колёс, он пролистывал дневник Чёрного волка.
Вторую часть на Востоке поищет Вилинарий. Единственная проблема, что может возникнуть, — это его дед, что захочет присвоить дневник себе. Но это повод съездить в Луринатти и попытаться восстановить союз, что распался со смертью Александра. Где искать третью часть?
На этот вопрос мог ответить Зэван. Чёрный волк много лет использовал его в качестве двойного
Занятый этими мыслями, Дэймос уснул.
— Доброе утро, мистер Арус.
Вздрогнув, он резко открыл глаза, выхватывая из-под подушки пистолет, второй рукой, скрытой под одеялом, сжимая нож.
— Не стоит так волноваться, — произнёс мужчина.
На востоке разгорался рассвет. Скорый поезд остановок не делал, что не помешало агенту кондомовской разведки материализоваться в вагоне. Кондома подходила к отбору разведчиков весьма серьёзно. Никто не заподозрил бы в этом малохольном человечке в круглых очочках, помятой шляпе, со старым портфелем агента внутренней разведки.
Сев, Дэймос неловко взлохматил волосы, оставляя оружие. В плане Таланта Дэймос мог бы поспорить с магистром, но не в ситуации, когда он нуждается в политическом убежище, а Кондома это убежище предоставляет.
На столе лежал нож, что, несмотря на хитрый механизм, агент достал из трости, и дневник Кайта. Как можно было не почувствовать, как кто-то шарится по твоим сумкам, учитывая, что они лежали в отделении под кроватью, и достать их, не потревожив спящего?
— Разведка Империи прислала нам письмо, — тихим голосом нервного профессора заговорил агент. — Они выразили недовольство относительно вашего пребывания на Имперской земле.
— Нужно было уладить кое-какие семейные разногласия, — стараясь привести себя в порядок, ответил Дэймос.
Лишний повод порадоваться, что уснул в одежде. Пусть и мятый, но так он чувствовал себя немного уверенней перед этим маленьким, тщедушным человечком.
— Вам известно, что проблемы с неверными супругами решаются разводом, а не ножом? — сняв очочки, тот принялся протирать их платочком.
— Имперская церковь не приемлет разводов, — заметил Дэймос.
Взгляд то и дело соскальзывал на дневник и нож. Демонстрация власти. «Смотри, мы можем в один миг вытащить все твои секреты на свет, и ты не сможешь нам помешать». Даром что все следы он старательно вытер, нож и саму трость помыл перед тем, как поджёг Бугенвиль и уехал.
— Будь моя воля, я не позволил бы столь опасному существу разгуливать на свободе.
На «существо» Дэймос не обиделся. В своё время Александр Кайт весьма подробно объяснил, зачем Серый человек создаёт таких, как они, и «существо» почти комплимент.
— Моё счастье, что не вы принимаете решение.
Водрузив очки на нос, агент достал из потёртого портфеля папку.
— Вы, должно быть, слышали об убийстве высокопоставленных чиновников на Севере?
— Конечно.
Как он мог не слышать о целой пачке продажных чинуш, что покрывали Серых и были вырезаны чьей-то мстительной рукой? О том, что данная акция — это чья-то месть, не стоит и сомневаться. В своё время Александр Кайт проделал нечто подобное, когда Серые забрали его первенца и убили по неосторожности. Сколько лабораторий Серых самых разных мастей и даже Заклеймённых полегло, став жертвами его ярости. Хорошее было время.