Медовый месяц взаперти
Шрифт:
Ответом ей было лишь гулкое эхо, раскатившееся по ванной комнате.
Харун помолчал, в глазах его мелькнула печаль.
– Я не знаю, Амбер. Я не знаток семейных отношений.
Обессиленная, девушка опустилась на пол, он сел рядом с ней, и вдруг Амбер положила голову ему на плечо. Харун обнял ее, прижав к себе:
– Может быть, я ошибаюсь.
– Мы оба понимаем, что такое вполне возможно.
– Если они не выпустят нас, пока ты не забеременеешь, нам придется подчиниться.
Амбер вскинула
– Но ведь ты сказал, что тогда могут убить Алима.
– Только в том случае, если его тоже схватили. Но мы не знаем этого. – Взгляд Харуна стал жестким. – Алим много раз покидал свою семью и свою страну. В течение десяти лет я делал для него все, что мог, и настало время сделать что-то для себя.
Она тихо спросила:
– Ты хочешь меня?
– Да, – ответил он также тихо.
Уголки его губ дрогнули, взгляд потеплел. Харун прикоснулся губами к ее губам.
Амбер показалось, будто у нее внутри что-то лопнуло, выпустив наружу радость, тепло, желание и… да, власть, о существовании которой она не подозревала. Власть женщины над мужчиной. Она повернулась к Харуну, прижала его к себе и принялась жадно целовать. Она гладила его волосы, его спину и плечи… Поцелуй их был глубоким, страстным… Не отрываясь друг от друга, они легли на пол. Амбер едва заметила, что он холодный и твердый. Харун наконец обнимал ее, он был сильно возбужден, и она застонала от счастья.
– Что касается поцелуев, это сказочное ощущение, – пробормотал он дрогнувшим голосом. – Но ведь мы еще совсем недавно находились под воздействием наркотиков. Сегодня у нас был нелегкий день. Может быть, нам следует отдохнуть?
Смутившись, она вздохнула и согласилась:
– Да, мне надо поспать. Но сначала следует принять душ.
Помолчав, Харун тихо произнес:
– Нет, сначала поспи. Я уложу тебя в кровать. – Он легко поднял ее на руки и отнес в комнату. Положив Амбер на кровать, он прошептал: – Засыпай. Клянусь, я не оставлю тебя. – Голос его был ласковым и нежным.
Неужели Хабиб Нумара стал ее собственным тигром – и навсегда?
Она должна бы поблагодарить своих похитителей. Харун никогда не смотрел на нее такими глазами. Амбер была счастлива впервые за долгое время.
Отяжелевшие веки девушки опустились. Ей нужно хоть на какое-то время забыться и уснуть. Однако, даже засыпая, она ощущала присутствие Харуна. Он сидел в кресле рядом с кроватью, охраняя ее сон. Амбер очень хотелось взять его руку, прижать ее к своему лицу, поблагодарить Харуна за все, что он сделал для нее сегодня. Вздохнув, она погрузилась в сон.
«Она упрямая, непокорная дочь, не уважающая наши законы и традиции. Ни одного динара я не заплачу за ее освобождение. Пусть платит шейх эль-Канар, если он беспокоится о ней, в чем я сильно сомневаюсь.
Слова отца все еще звенели в ее ушах, когда Амбер подскочила на кровати. Хорошо, что это был только сон…
Но это была явно не ее кровать, а рядом слышалось чье-то глубокое дыхание. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела в кресле своего мужа. Он крепко спал.
В призрачном лунном свете Харун походил на бронзовую статую, олицетворяющую мужское совершенство. И в ту же секунду Амбер вспомнила, как они здесь оказались. И что они должны сделать, чтобы похитители отпустили их на свободу…
Горячая дрожь пробежала по ее спине.
Она вновь взглянула на своего спящего мужа, завороженная его красотой. Лицо Харуна было спокойным и умиротворенным, он выглядел моложе своих лет.
Вытянув руку, Амбер осторожно дотронулась до него. Кожа его была прохладной. Простыня, по-видимому, давно упала на пол, и он сидел в одних трусах. Единственное одеяло Харун отдал ей. Конечно, он поступил благородно, предоставив ей кровать. Это очень трогательно, но ведь они муж и жена.
– Харун, – прошептала Амбер, но он не пошевелился. Она потрясла его за плечо, ощущая под пальцами рельефные мускулы. – Харун, иди… – Амбер замолкла, потому что не могла сказать «в постель». – Иди под одеяло. Ты замерз.
Он пробормотал в ответ что-то нечленораздельное.
Она схватила его за плечи и притянула к себе:
– Иди сюда, Харун. К утру ты совсем замерзнешь. Ты можешь заболеть.
Наверное, до него что-то дошло, потому что, встав с кресла, он упал на кровать, почти накрыв Амбер своим телом.
– М-м-м… Амбер, милая Амбер, – пробормотал Харун, прикоснувшись губами к ее шее. – Ты такая сладкая… я знал, что это так. Как сандаловый мед. – И прежде, чем Амбер успела опомниться, он начал целовать ее плечо. Она так и не поняла, проснулся он или нет.
Больше Амбер не могла ни о чем думать. Шея ее выгнулась, казалось, сама собой. Харун слегка прикусил зубами нежное местечко, расположенное между плечом и шеей. Ощущение было необыкновенным. А когда рука его прикоснулась к ее груди и стала ласкать напрягшийся сосок, Амбер охватило блаженство.
– Харун, о… – простонала она, мечтая получить еще больше…
Глаза его открылись, и даже в зыбком лунном свете Амбер увидела в них желание и… смущение. Взглянув вниз, он увидел свою руку на ее груди.
– Прости… Я спал. Я не хотел овладевать тобой. – Он покачал головой. – Как я оказался на кровати?
Амбер почувствовала тупую боль. Огонь ее желания погас.
– Я проснулась, а ты дрожал от холода, и я потянула тебя на кровать. Простыня недостаточно теплая, – печально ответила она. О ком он грезил, когда назвал ее по имени? – Все в порядке. Укройся одеялом и продолжай спать.