Медведь и соловей
Шрифт:
Она бежала, не прекращая, пока ее не поглотила тень деревьев.
* * *
Ясная ночь озаряла снег, лежащий под ногами. Вася бежала по лесу, ушибленная, тяжело дышащая. Ее плащ хлопал вокруг нее. Она слышала крики из деревни. Ее следы было видно на девственном снегу, так что ее надеждой была только скорость. Она бежала от тени к тени, пока крики не стали тише, пока они не пропали. Они не посмели последовать. Они боялись леса в темноте. Они были мудрыми, мрачно подумала Вася.
Она дышала уже медленнее. Она шла глубже в лес, отгоняя
Время шло, она не знала, сколько именно. Лес стал гуще, закрывал звезды. Луна поднялась выше, отбрасывала тени, а потом прибыли облака, и лес погрузился во тьму. Вася шла, пока не стала ощущать себя сонной, а потом страх разбудил ее. Она повернула на север, на восток, потом на юг.
Ночь тянулась, Вася дрожала, пока шла. Ее зубы стучали. Пальцы ног онемели в тяжелых сапогах. Частичка ее думала — надеялась — что в лесу будет помочь. Указания, магия. Она надеялась, что явится жар — птица, или Златогривый конь, или ворон, что на самом деле князь… глупая девочка верила в сказки. Зимний лес был безжалостен к людям, черти спали зимой, а ворона — князя не было.
«Так умри. Это лучше монастыря».
Но Вася не верила в это. Она была юной, кровь была горячей. Она не могла лечь на снег.
Она шла, но становилась все слабее. Она боялась угасания силы, она боялась боли в руках, холодных губ.
В самый темный час ночи Вася остановилась и оглянулась. Анна Ивановна будет насмехаться, если она вернется. Ее свяжут как оленя, запрут в церкви, а потом увезут в монастырь. Но она не хотела умирать. И она так замерзла.
И Вася посмотрела на деревья по сторонам и поняла, что не знает, где она.
Не важно. Она могла пойти по своему следу обратно. Она оглянулась.
Ее следы пропали.
Вася подавила прилив паники. Она не заблудилась. Не могла. Она повернула на север. Уставшие ноги хрустели по снегу. Земля снова начала манить к себе. Она могла лечь. Лишь на миг…
Темный силуэт показался перед ней: кривое дерево, что было больше всех деревьев, какие знала Вася. Она что — то смутно вспоминала. Она помнила заблудившегося ребенка, большой дуб, спящего человека с одним глазом. Она вспомнила старый кошмар. Она смотрела на дерево. Подойти? Убежать? Она слишком замерзла, чтобы уходить.
А потом услышала плач.
Вася застыла, едва дыша. Звук тоже пропал. Но, когда она пошла, и звук последовал за ней. Серп луны выбрался и отбрасывал странные узоры на снег.
Белая вспышка меж двух деревьев. Вася пошла быстрее, неуклюже из — за онемевших ног. Она не могла убежать домов, вазила ей не поможет. Ее смелость угасала, как дымящая свеча. Дерево словно заполняло мир.
«Иди сюда, — выдохнул тихий рычащий голос. — Ближе».
Хруст. За ней прозвучал не ее шаг. Вася развернулась. Ничего. Но, когда она пошла, другие ноги шли с ней.
Она была в двадцати шагах от кривого дуба. Шаги были все ближе. Было сложно думать. Дерево заполнило мир. Ближе. Как ребенок в кошмаре, Вася не смела оглядываться.
Ноги побежали, раздался пронзительный крик. Вася тоже побежала из последних сил. Перед ней появилась фигура в лохмотьях, стояла под деревом, вытянув руку. Глаз сиял с голодным торжеством.
«Я нашел тебя первым».
А потом Вася услышала топот копыт. Фигура у дерева кричала ей в ярости: «Быстрее!». Дерево было перед ней, хрипящее существо за ней, но слева выбежала белая кобылица, быстрая, как огонь. Испуганная Вася повернулась к лошади. Краем глаза она увидела, как бросился упырь, зубы вспыхнули на старом мертвом лице.
И тут рядом появилась белая кобылица. Всадник протянул руку. Вася схватилась за руку, ее закинули на спину лошади. Упырь рухнул в снег, где была она. Лошадь бросилась прочь. За ними раздались вопли — один от боли, другой от ярости.
Всадник молчал. Вася, задыхаясь, успела лишь на миг обрадоваться спасению. Она свисала головой вниз со спины лошади, они так ехали. Девушке казалось, что органы вылетят из нее с каждым ударом копыт, но они неслись дальше. Она не могла ощущать лицо или ноги. Сильная рука, что забрала ее, удерживала и теперь, но всадник молчал. Кобылица пахла не так, как лошади. Это были странные цветы, теплый камень, что было необычно в холодную ночь.
Они бежали, пока Вася не перестала терпеть боль и холод.
— Прошу, — охнула она. — Прошу.
Они резко остановились, и ее тряхнуло. Вася соскользнула с лошади и упала в снег, онемевшая. Ее тошнило, она держалась за ушибленные ребра. Лошадь застыла. Вася не слышала, как спешился всадник, но вдруг он уже стоял в снегу. Вася встала на ноги, которые уже не ощущала. Ее голова была открыта ночи. Шел снег, снежинки запутывались в ее косе. Она уже не дрожала, она была тяжелой и слабой.
Мужчина смотрел на нее, а она на него.
Его глаза были светлее воды или льда.
— Прошу, — прошептала Вася. — Мне холодно.
— Тут все холодное, — ответил он.
— Где я?
Он пожал плечами.
— За северным ветром. На краю света. Нигде.
Вася пошатнулась и упала бы, но мужчина поймал ее.
— Назови мне свое имя, девушка, — его голос вызвал странное эхо в лесу вокруг них.
Вася покачала головой. Его плоть была ледяной. Она отпрянула, споткнулась.
— Кто ты?
Снежинки падали на его темные кудри, он был без шапки, как она. Он улыбнулся и молчал.
— Я видела тебя раньше, — сказала она.
— Я прихожу со снегом, — сказал он. — Я прихожу, когда люди умирают.
Она знала его. Она узнала его, когда он схватил ее за руку.
— Я умираю?
— Возможно — он прижал холодную ладонь под ее челюстью. Сердце Васи колотилось о его пальцы. Потом вспыхнула боль. Она выдохнула и рухнула на колени. Казалось, в ее крови появились осколки. Он опустился с ней.