Мегаморф, или Возвращение Реликта
Шрифт:
Однако стрелы оказались не просто заострёнными металлическими стержнями, они несли приличный электрический заряд! Стая стрел впилась в грудь и голову тартарианина, и его седоки едва не ослепли от сверкания и не оглохли от треска и ядовитого шипения.
Тем не менее чёрный «танкоскелет» не остановился, только расставил лапы, намереваясь заграбастать с десяток байкерш вместе с мотоциклами. Второй залп они произвести не успели, рассыпались по сторонам, спасаясь от длинных суставчатых лап, граблями процарапавших землю. Зато начали стрелять со всех сторон, поражая тартарианина в спину,
– Отец! – почти неслышно крикнул Али, съёживаясь на дне воротниковой ниши.
– Не высовывайся! – приказал Кристофер, испытывая не страх, а скорее азарт. – Они нас не видят и не достанут. Постреляют чуть-чуть и уберутся восвояси.
Он оказался прав.
Суровые пограничницы геянской империи недолго обстреливали монстра, по-прежнему не обращавшего на них особого внимания. Покрутились вокруг, то обгоняя его, то отставая, собрались в походную колонну и умчались в ту сторону, куда направлялся тартарианин.
– Вот дьяволицы! – воспрянул духом Али. – Лезут на рожон и никого не боятся!
– Работа у них такая, – равнодушно заметил Файзулла, не двинувшийся с места.
– Хотелось бы мне познакомиться с одной из них поближе.
– Ещё представится такая возможность, – пообещал Кроули-старший. – Арбалеты у них непростые, нам бы пригодились.
– Ерунда, карабины русских поэффективней будут. Ты говорил, что у нас появится более мощное оружие.
– Появится, потерпи немного. Комби-запрет колеблется и скоро падёт, открывая нам новые горизонты.
– Что ещё за запрет такой?
– Запрет на доступ к Силе, то есть к энергии вакуума.
– Когда это ещё случится, – пренебрежительно махнул рукой Али.
– Скоро.
– Кто тебе это сказал? Тартарианин?
– Именно.
– Я серьёзно.
– Я тоже.
Али недоверчиво глянул на отца.
– Откуда тартариане знают о запретах и законах этой реальности? Они такие же пленники резервации, как и мы.
– Такие, да не такие. Тартар – бывший и будущий Игрок, его возможности шире моих. – Кристофер подумал и добавил: – Пока. Если мы завербуем на нашу сторону Велича-младшего, нас никто и ничто не остановит.
– Мне он не показался семи пядей во лбу, – презрительно буркнул Али. – Фехтует неплохо, а в остальном – деревенский дуболом.
– Не скажи, ты его не знаешь.
– Ты, что ли, знаешь?
– Я знаю его отца, этого достаточно. Да и старший Велич, то бишь Ставр Панкратов, своего внука не бросит, а он уж точно Игрок высшего класса!
– Господин, – вмешался в разговор Файзулла, вытягивая вперёд руку.
Оба Кроули умолкли.
Вдали показалась стена зелёно-коричневых растений, в которых Али признал топинамбур. Над ней вырастала тонкая белая тростинка, означающая наличие в этом месте очередной геянской крепости.
– Украйполе, – сказал Кроули.
– Левее.
Али напряг зрение и увидел над зарослями чёрную скалу.
– Тартарианин?! Ещё один?
– Проводник, – с удовлетворением проговорил Кроули. – Никуда они от нас не скроются.
«Танкоскелет», нёсший на себе троих мужчин, плавно повернул налево, направляясь к своему собрату. Проложил широкую дорогу в зарослях топинамбура, распугивая аборигенов
Тартарианин стоял в полукилометре от городка, окружённый двумя линиями мотоциклов. Байкеров было не меньше сотни. Изредка то один, то другой срывался с места, мчался к застывшей глыбе посланца Тартара, словно собираясь его протаранить, бросал какой-то блестящий предмет в грозную махину и возвращался обратно.
– Что они делают? – пробормотал Али.
– Одно из двух, – задумчиво ответил Кристофер. – Либо забрасывают посланника горючей смесью, либо пытаются связать сеткой из мгновенно твердеющего клея.
– Он не шевелится.
– Ждёт нас.
– Думаешь, он живой?
– Живее, чем кажется, – усмехнулся Кроули-старший. – Ни клеем, ни напалмом, ни чем-нибудь ещё тартариан остановить нельзя. В былые времена они и антиматов не боялись. Разве что стрингер мог заставить их отступить. Но у геян стрингеров нет.
– Смотри, они разворачиваются к нам.
Действительно, внешняя цепь байкеров совершила слаженный маневр и помчалась навстречу второму пришельцу. К ним присоединился второй отряд мотоциклистов, вырвавшийся из крепости, и тартарианин с седоками оказался в гибко скользящем кольце машин, которыми управляли молодые женщины.
Тартарианин начал замедлять движение.
– Если они начнут стрелять… – хмыкнул Али.
Зашевелился первый «танкоскелет», оделся в стену красно-фиолетового пламени – сработало воспламеняющее напалм устройство – и покатился к соотечественнику.
Байкеры перестроились, но войну начинать не спешили.
Тартариане сблизились, уткнулись нос в нос.
Кроули-старший вытянул вперёд руку, закрыл глаза. Лицо его побледнело, лоб покрылся каплями пота.
Али почувствовал странный ветер, – ладонь отца превратилась в излучатель энергии, – напрягся, пытаясь поймать мысленную передачу. В голове вспыхнули эфемерные призрачные фейерверки, складываясь в почти понятные символы и знаки, зазвучал тягучий баритон, прерываемый колокольным звоном. Язык был незнаком, но смысл речи показался понятным.
В то же мгновение тартариане вдруг обнялись – выглядело это именно так! – и стали перестраиваться, прорастать друг в друга, пока не образовали единый «дробный» механизм, форму которого можно было бы охарактеризовать двумя словами: сухопутный дредноут.
Брюссельгей
До столицы геянской империи отряд под командованием Истомы добрался за два часа.
Дорог и на просторах Империгея, как называли своё государство геяне, никто не протягивал, но они и не требовались в условиях Великой Равнины, плоской как стол почти на всём её безграничном пространстве. Геяне ездили от города к городу по одному и тому же пути, отчего среди трав саванны и возникали жёлтые и коричневые полосы, там, где трава не росла, вытоптанная колёсами мотоциклов, копытами вьючных животных и ногами ходоков.