Мегаморф, или Возвращение Реликта

Головачев Василий Васильевич

– Абсолютному Игроку, ты хочешь сказать? – уточнил Горан.

– Пусть будет Игроку.

– Если наш гость не возражает, вы ещё пообщаетесь, друг мой. Ваш вывод?

– Он и в самом деле сын Предтечи.

Ясен сжал губы.

– Не надо так…

– Что не надо?

– Я сын Влада Велича…

– И внук Ставра Панкратова, который тысячу лет назад сформировал Закон, остановивший ФАГа. Возможно, тебе тоже удастся нечто подобное, чтобы мы прорвались из резервации Великой Равнины в большую Вселенную. Так

что хочешь или не хочешь, на тебе лежит такая ответственность…

– Алонсо! – сверкнула глазами Ванесса.

– А что? – не смутился он. – Мне сказали, что он – будущий хозяин домена. Было такое?

– Не спеши, дружище, – мягко сказал Горан. – Ему ещё многое надо узнать и осознать. Не будем гнать лошадей.

– Кого? – не понял разидей.

– Ты родился на Гее?

– Разумеется.

– Тогда можешь и не знать, что такое лошадь.

– Если лошадь можно «гнать», то это какой-то зверь.

– Логично.

Ванесса засмеялась.

– Содержательный разговор двух бывших паранормов. У вас ещё есть вопросы к нашему гостю?

– Фрейм должен был содержать информацию об изменении параметров пространства. Я имею в виду мерность.

Ясен удивился словам Алонсо, так как учёному его уровня должны были быть известны данные о трансформации континуума до Падения. Но вслух говорить об этом не стоило, и он сказал:

– До Падения мерность пространства Метагалактики падала и была нецелочисленной, причём чуть ниже трёх, какова она сейчас, я не знаю. А разве у вас нет соответствующих измерителей?

– По нашим данным, она сейчас намного ниже трёх, примерно две целых восемьдесят восемь сотых, и продолжает скатываться к пределу объёмности, то есть к двум с половиной. Но у нас, к великому сожалению, не сохранились данные о мерности непосредственно перед Падением.

Взгляд Ясена выразил его недоумение.

– Зачем это нам? – слегка улыбнулся Горан. – Дело в том, что Великая Равнина является ещё и Великой Иллюзией, матрицей в какой-то сложной игровой программе Бывших Игроков. Говоря простым языком, либо мы выберемся из неё, либо застрянем и сами превратимся в иллюзию. Вот почему твоя миссия так важна для всех нас, и геян, и землян. Успеем ли мы?

Ясен скривил губы.

– Успею ли я выйти на режим, так?

Миличи и Алонсо-разидей переглянулись.

– Наш человек, – откинулся на спинку стула учёный.

– Надо обязательно достучаться до небес, – проговорил Горан серьёзно. – Вызвать твоего деда, стариков-хомозавров. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше. Потому что неизвестно, сколько времени отпущено резервации на процесс схлопывания в двумерность.

– Я понимаю.

– Вот и славно. У меня всё, судари мои.

– Ещё вопрос, – поднял руку Алонсо. – последний: вы не знаете, сохранились ли порталы метро на Земле?

– На Зем-Горе, – уточнил Горан.

– Не знаю, – смутился

Ясен. – Разведчики общины и искатели кладов много раз поднимались на Гору, но не нашли ничего, что было бы связано с метро. Я тоже лет семь ходил на Гору с отцом, мы дошли до Пояса Снежной Королевы, но выше подняться не смогли, там нет воздуха. А отец уверен, что за Поясом есть выходы гиперборейских тоннелей и закладки деда.

– Какие закладки?

– Дед Ставр оставил закладки, по мысли отца – какие-то базы.

– И вы их не нашли?

– Наверху нечем дышать, поэтому…

– Понятно. Что ж, по крайней мере мы теперь знаем, что они есть. – Горан посмотрел на жену. – Может быть, он и на Гее оставил пару закладок?

– Я пошлю экспедицию в Недоступную Высь, – сказала Ванесса. – Как только будет готова первая партия скафандров, позволяющих дышать в вакууме.

– Тогда веди гостя в ресторан, пусть расслабится. Мы с Алонсо обсудим пару наших проблем.

Ванесса встала, направилась к выходу из помещения. Ясен двинулся за ней, ощущая себя лёгким воздушным шариком.

– У нас есть ещё пара фреймов, – сказал ему в спину Горан. – Захочешь получить дополнительную информацию, скажи Истоме.

– Хорошо.

Ванесса привела его в комнату с бумажными документами.

– Поухаживай за ним.

Истома, в нетерпении прохаживающаяся по библиотеке, подбежала к Величу.

– Ну как, живой?

– Всё в порядке, – усмехнулась комиссар ОКО. – Сильный индивидуум. Девочки, за мной. Ись, покажи ему столицу, своди в клуб, в общем, пофантазируй. Завтра он понадобится нам в полной боевой форме.

Комиссар и её сопровождающие исчезли за дверью.

– Рассказывай! – потребовала Истома. – Как это выглядит?

– Разве ты не пользовалась фреймами? – удивился Ясен.

– Конечно, нет. Это был первый удачный опыт развёртки фрейма. Даже отец не смог развернуть интенсионал, вообще никто. Теряем сознание, и всё. Ты не терял?

– Вот оно что, – вспомнил поведение Алонсо Ясен. – Они не верили, что мне удастся прочитать фрейм! Вопросы задавали странные.

– Информации у нас много, мы сохранили целую фрейм-библиотеку, но ни один человек ещё не смог ею воспользоваться. Расскажешь?

Ясен вдруг почувствовал на себе взгляд. Свело лопатки.

Он и раньше чувствовал пси-давление на мозг, воспринимаемое как топоток по коже головы невидимых насекомых: его сенсинг-сфера ощущала гигантское скопление народа вокруг, образующее «коллективное бессознательное» Геи. Теперь же он начинал понимать, что на него действует не «бессознательное», а самое настоящее «коллективное сознательное» бывшей планеты, представляющее собой «зародыш» Игрока. Этот «зародыш» искал выход из создавшегося положения, и появление сына Предтечи – как носителя иных сил и возможностей – было ему выгодно.