Мэгги нужно алиби
Шрифт:
— Я укажу на несколько пробелов в этом предположении, когда у меня будет время, — проворчала Мэгги, заходя в приемный покой больницы через двойные двери. — Я надеюсь, мне позволят увидеть Кёрка.
— А что, могут не позволить?
Мэгги тяжко вздохнула. У нее не было времени объяснять Алексу больничные правила.
— Да, могут. Во-первых, Кёрк находится в реанимации, куда пускают только членов семьи. Во-вторых, я под подозрением, помнишь? Наверняка в его боксе уже повесили карточку: «Убийцам вход воспрещен».
— Да, понимаю. — Сен-Жюст оживился,
— Что? Ты сдурел… Алекс, вернись! Черт, — проговорила она. Сен-Жюст в это время уже удалялся, поигрывая своей чертовой тростью, и ей пришлось плестись за ним, словно недотепе-щенку.
Мэгги подошла к информационной стойке, когда он уже представился даме с голубыми волосами и подбородком сержанта военно-морского флота.
— …Так вы поможете нам, не правда ли, дорогая леди? Мы получили это тревожное сообщение лишь несколько часов назад, когда вернулись с Грейт-Нек. Бедный наш брат. Врачи… Врачи сказали, он при смерти, и нам нужно поторопиться. Пожалуйста, помогите нам.
Синеволосая дама, которую это все должно было разжалобить, поморгала и ответила:
— Имя пациента?
— Конечно, конечно. Толанд, — сказал Сен-Жюст, наблюдая, как она просматривает списки пациентов. — Кёрк Толанд. Мы называли его Негодник Кёрк. По-юношески бессердечно. А теперь он так болен. Наш старший брат, наша надежда, наша опора. Но вначале нужно поговорить с доктором.
— Ага, — произнесла женщина, пробегая пальцем по странице с зелеными и белыми полосами. — Вот он где. Толанд, Кёрк. Реанимация. Третий этаж, западное крыло. Но к нему сейчас нельзя.
Сен-Жюст сделал шаг назад.
— Меня не пускают к собственному брату? — воскликнул он громко. — Мадам, это неправильно.
— Вы можете подняться наверх и позвонить из зала ожидания. Только вряд ли вам позволят войти к нему, по крайней мере, до конца часа, да и то на десять минут. Но медсестра может пригласить к вам доктора. — Она отвернулась. — Следующий?
— Еще увидимся, моя дорогая…
Мэгги схватила его за локоть и толкнула в сторону.
— Что ты льстишь кому ни попадя? — спросила она, направляясь вместе с ним к лифту.
— Эта лесть подсказала мне, где находится Толанд, — подчеркнул Сен-Жюст, окидывая взглядом скопище людей. — Почему добрая половина людей в пижамах?
— Это врачи и медсестры, только они не в пижамах. Это медицинские робы. — И на бессмысленный взгляд Сен-Жюста она добавила: — Это их форма.
— Она зеленая и мятая. Должно же у людей быть хоть какое-то достоинство. Однако, как говорится, миссия еще не совсем провалилась. Мы знаем, где лежит Толанд. Я все устроил.
— Не совсем. Мне и так известно, где лежит Кёрк, умник. И они в курсе, что я его сестра, потому что я тогда соврала им.
Сен-Жюст расплылся в улыбке Вэла Килмера и промурлыкал голосом Шона Коннери:
— Как странно. Твои фантазии — это мои фантазии.
Двери лифта раскрылись, и, как обычно, толпа людей рванула в кабину, когда другая толпа пыталась выйти. Сен-Жюст вежливо пропустил женщину, которая везла детскую коляску, используя ее в качестве оружия, потом еще трое дам влезли в лифт, и двери закрылись.
Боль все еще пульсировала в висках Мэгги.
— Прости, Алекс, но ты должен заметить, что мы не в лифте.
— Леди вперед, Мэгги. Если я неучтив, то чувствую себя ничтожеством. Мы поедем на другом лифте.
Мэгги оглянулась на толпу. Эти люди готовы пройтись по их головам, чтобы влезть в следующий лифт.
— Мы поднимемся по лестнице. — Она направилась к надписи «Выход», так что ему пришлось следовать за ней.
Пока они взбирались на третий этаж, Мэгги предупреждала Сен-Жюста:
— Ты должен напустить на себя вид несчастный и жалобный. Мы брат и сестра Кёрка, приехали с Грейт-Нек и хотим увидеться с ним. Узнать о его состоянии. Поговорить с врачом. И никого не обольщай, потому что люди в подобных местах не обольщаются. Учтивость ни к чему не приведет. Так что молчи, смотри и учись.
Они вышли с лестничной клетки, отыскали, где находится реанимация и зал ожидания с телефоном, по которому она уже говорила. Она терпеть не могла общаться с персоналом среднего уровня, поэтому, собрав волю в кулак, взяла трубку, едва дождалась чьего-то ответа и рявкнула:
— Мэгги Келли с братом. Нужно увидеть Керка Толанда. Доктор Томпсон сказал, мы можем увидеться с ним в шесть.
Она прикрыла ладонью трубку и повернулась с улыбкой к Сен-Жюсту:
— Она попросила подождать минутку. Ты слышал, каким тоном я разговаривала? Вежливость тут не катит. С ними нужно говорить властно. Я веду себя так, словно знаю, что сейчас меня пустят. Уверенность — вот что необходимо, когда имеешь дело с этими людьми. И они всегда подчиняются, если ты ведешь себя, как… Что?
Она убрала руку, которой прикрывала телефонную трубку, и повернулась спиной к Сен-Жюсту.
— Как это нельзя? — Она горячо зашептала: — Пожалуйста, позвольте мне войти. Я уже говорила, что мне разрешили в шесть, и… Ох. Да.
— Какие-то проблемы, генерал? Войска бунтуют? — спросил Сен-Жюст, когда Мэгги повесила трубку.
Она медленно повернулась и взглянула на него. Он не представлял, как ей удавалось вести себя столь решительно, показать характер во время разговора с неизвестным диспетчером. А может, и представлял, учитывая, сколько лет он прожил в ее голове. Тем хуже.
— Заткнись. Замолчи, ладно? Кёрка здесь нет. Его увезли на какой-то осмотр. Медицинская радиология, кажется, она так сказала. Но доктор Томпсон попросил, чтобы ему отправили сообщение, когда я появлюсь. Его уже вызвали.
— Миссия наполовину выполнена. Я с радостью сижу у твоих ног, смотрю и учусь. Фигурально выражаясь.
— Ты играешь на моих нервах, Алекс. — Мэгги схватила журнал шестимесячной давности и рухнула в жесткое кресло. — Садись. Мы должны немного подождать.
— Вообще-то я хочу пройтись, ознакомиться с территорией.