Мегрэ в школе

Сименон Жорж

— А осложнений не было?

— Но они могли быть. Когда корова внезапно подыхает, в пяти из десяти случаев ветеринар пишет справку о несчастном случае.

Теперь настала очередь Мегрэ улыбаться.

— Если я правильно вас понимаю, сын Марселина может встать через одну-две недели?

— Через неделю.

— Оставляя его в гипсе, вы даете возможность отцу требовать по страховке большую сумму?

— Вот видите, даже врач должен быть немного мошенником. Если бы я отказывался, меня давно бы уже здесь не было. Именно по той

же причине и учитель сейчас сидит в тюрьме: он же отказывается давать ложные справки! Если бы он был более сговорчив, если бы сотни раз не спорил с Тео, не упрекал бы его в том, что он слишком легко расходует государственные деньги, его бы, наверно, здесь приняли.

— Несмотря на то, что случилось с его женой?

— У них у всех рыльце в пушку.

— Марсель Селье был единственным свидетелем происшествия?

— Я же сказал вам, что было темно. На дороге никого не было.

— Но кто-то мог их видеть из окна?

— Вы думаете о старухе Бирар?

— Да, я думаю, что она не всегда торчала на кухне, но бывала и в передней комнате.

— При допросе о ней не было речи. Она ничего не сказала… — На этот раз доктор озабоченно почесал затылок: — У меня такое впечатление, что вы в конце концов все узнаете. Обратите внимание, я вам еще не поддался.

— Вы в этом уверены?

— В чем?

— Почему сегодня утром Марселин хотел броситься на меня?

— Пьян был.

— Но почему именно на меня?

— Вы были единственный чужак в трактире. Когда он выпьет, ему кажется, что его преследуют. Да, ему кажется, что вы шпионите за ним…

— Хм… И вам пришлось его успокаивать.

— А вы хотели бы поглядеть на драку?

— Чтобы успокоить его, Тео заставил его выпить двойную или тройную порцию перно и отнес его на второй этаж. Впервые вижу, как полицейский исполняет роль сенбернара.

— Марселин доводится ему двоюродным братом.

— Я бы предпочел, чтоб он сказал мне то, что хотел… Но другие, видимо, не хотели, чтобы он говорил, и ловко его спровадили.

— Мне надо идти к себе в кабинет, — буркнул Брессель. — Меня ждут двенадцать пациентов.

Приемная доктора — низкое строение из двух комнат — находилась во дворе. Там действительно уже сидели в ряд, прислонившись к стене, несколько человек.

Среди них был ребенок с забинтованной головой и старик на костылях.

— Вы, наверно, все же добьетесь своего! — вздохнув, сказал доктор, намекая не на карьеру Мегрэ, а на его расследование.

Теперь он смотрел на него с известной долей уважения и… скуки.

— А вам бы хотелось, чтобы я не докопался до истины?

— Я сам задаю себе этот вопрос. Может быть, было бы лучше, чтоб вы не приезжали…

— Все зависит от того, чем все это кончится. У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?

— Я знаю об этом столько же, сколько и вы.

— И вы оставили бы Гастена в тюрьме?

— Во всяком случае, они не могут держать его там долго.

Брессель

тоже был нездешним. Он, как и учитель, родился в городе. Но вот уже более двадцати лет он жил в деревне и, вопреки собственному желанию, был солидарен с ее жителями.

— Заходите ко мне, когда захочется. Поверьте, я сделаю все, что смогу. Дело в том, что мне нравится здесь и я люблю проводить большую часть своего времени на дорогах, вместо того чтобы сидеть взаперти в кабинете в городе или в каком-нибудь пригороде.

— Спасибо за завтрак.

— Вы опять будете допрашивать Марселя?

— Еще не знаю.

— Если вы хотите, чтобы он заговорил, постарайтесь повидать его в отсутствие отца.

— Он боится отца?

— Я не думаю, что это страх. Скорее всего, обожание. Если он солгал, то должен жить теперь в постоянном страхе.

Когда Мегрэ вышел на улицу, в гостинице и на площади почти никого не было. Как обычно, в одном из уголков большой комнаты Тео играл в карты с почтальоном, кузнецом и фермером. Он тут же увидел Мегрэ, и на сей раз в его насмешливом взгляде промелькнуло некоторое уважение.

— Марселин все еще наверху? — спросил комиссар у Терезы.

— Храпит вовсю. Ведь он не переносит вина. Всякий раз кончается тем же.

— Никто меня не спрашивал?

— Недавно заходил лейтенант. Правда, он только заглянул внутрь. Вроде бы искал кого-то… может, вас.

— Спасибо.

Мегрэ медленно направился к мэрии. Один из бригадиров полиции разговаривал с лейтенантом Даньелу.

— Вы хотели меня видеть?

— Нет. Я проходил недавно через площадь и заглянул, нет ли вас в гостинице.

— Ничего нового?

— Может, это не так важно, но бригадир Нули нашел седьмой карабин.

— 22-го калибра?

— Да. Вот он. Он того же образца, что и остальные.

— Где он был?

— В сарае мясника.

— Он был там запрятан?

Бригадир ответил сам:

— Я со своим напарником старался найти гильзу. Мы обыскивали сад за садом. Я увидел открытую дверь сарая и пятна крови. В углу я заметил карабин…

— Вы расспросили жену мясника?

— Да. Она сказала, что, когда Селье потребовал принести в мэрию все карабины, она и не вспомнила о карабине сына. Месяц назад с ним произошел несчастный случай, и…

— Знаю.

Взяв в руки ружье, Мегрэ медленно потягивал трубку. Наконец он поставил карабин в другой угол, отдельно от всех.

— Не пройдете ли вы со мной, лейтенант?

Они пересекли двор и открыли дверь в класс, пропахший чернилами и мелом.

— Заметьте только, что я еще не знаю, к чему нас это приведет. Во вторник утром, когда учитель вышел из класса вместе с Пьедебёфом, Марсель Селье подошел к этому окну.

— Он нам сказал об этом.

— Из этого окна можно видеть, справа от липы, сарай с садовыми инструментами. Можно также видеть окна… и среди них — окна второго этажа в доме мясника.