Мегрэ защищается
Шрифт:
— Я все же выпью рюмку коньяку… Если только Пардон не вырвет ее из моих рук…
Пардон лишь улыбнулся. Он все время изучал своего друга с любопытством и восхищением, к которому примешивалась тревога.
Раздался звонок.
— Алло! Это я, господин профессор. Она согласилась принять меня сейчас же? Это было не очень трудно? Улица Фран-Буржуа… Да… Да… Я знаю этот дом. Одно время я жил в двух шагах — на площади Вог. Я вам очень благодарен.
Когда комиссар отошел от аппарата, он был все так же спокоен,
— Вы не обидитесь на меня, Пардон, если я оставлю вас с дамами? Правда, не исключено, что мои разговоры по телефону подслушиваются. И внизу меня уже поджидают…
— А почему бы мне вас не проводить? У подъезда стоит моя машина.
Они вышли у гостиную.
— Ты уходишь? Надолго? — встрепенулась мадам Мегрэ.
— Не имею ни малейшего представления.
— Ты не подвергаешься опасности?
— Никакой. Пардон отвезет меня и сейчас же вернется.
По дороге Мегрэ не произнес ни слова. Никто их не преследовал. Возможно зная, что у них в гостях Пардон с женой, наблюдателей сняли с поста.
На улице Фран-Буржуа, что находится в квартале Маре, сохранилось еще несколько исторических зданий, в которых нашел приют неимущий люд — мелкие ремесленники, в большинстве своем выходцы из Польши и Венгрии.
— Спокойной ночи, Пардон. Если я чего-нибудь добьюсь, то во многом буду обязан вам.
— Желаю успеха.
Мегрэ позвонил. Консьержка открыла небольшую дверь, врезанную в ворота, и Мегрэ пересек двор.
— Скажите, пожалуйста, где живет мадемуазель Мотт?
Через небольшое слуховое окно раздался ответ:
— Второй этаж, налево… Первая дверь.
На лестнице появился свет, и он увидел помощницу доктора Мелана, перегнувшуюся через перила. Когда он поднялся на второй этаж, она прошептала:
— Я боялась, что вы не найдете дорогу… Этот дом очень запутанный.
В темном домашнем платье она выглядела совсем другой — казалась более уязвимой. В глубоко посаженных глазах можно было прочесть беспокойство. На ее слишком белой коже от волнения выступили красные пятна.
— Сюда, пожалуйста. Поторопитесь, лампы сейчас погаснут.
Она ввела его в очень чистенькую, почти веселую комнатку. Это была гостиная и столовая вместе. Провинциальная, потемневшая от времени мебель создавала атмосферу покоя и уюта.
— Садитесь… Можете курить.
— Надеюсь, профессор не разбудил вас?
— Я мало сплю.
В комнате не было ни радио, ни телевизора, но очень много книг на полках.
— Вы забыли свою трубку? — Она не пыталась приветливо улыбаться и не скрывала своего беспокойства. — Увидев вас сегодня в приемной, я поняла, что надвигаются неприятности. Но больше всего меня удивило, что вы пришли ко мне.
— Как я уже сказал профессору Вивье, мадемуазель, я пришел к вам как частное лицо. Я не имею никакого права докучать вам. Вы можете выставить меня за дверь. Как видите, мне, для того чтобы попасть к вам, пришлось прибегнуть к помощи профессора Вивье, которому вы доверяете. И последнее — вы имеете полное право не отвечать на мои вопросы. — Мегрэ говорил медленно, вполголоса. Можно было подумать, что он не уверен в себе. — Позавчера я стал жертвой хитроумного и тщательно выполненного трюка. Западня была расставлена настолько тонко и ловко, что я в нее попал.
— Выпьете чашечку кофе?
— Спасибо. Вам, конечно, не терпится узнать о цели моего визита. Я уже достаточно узнал о прошлом доктора Мелана, чтобы объяснить себе его поведение…
Она смотрела на комиссара с неослабным вниманием.
— Человек, расставивший мне эту ловушку, был в отчаянном положении. А в трудных ситуациях у него есть склонность искать наиболее утонченный и сложный выход. Благодаря почти фантастическому стечению обстоятельств мне представился случай заинтересоваться его поступками…
С вытаращенными глазами она ошеломленно прошептала:
— Значит, вы не устанавливали слежку за доктором?
— Нет, мадемуазель… Я установил слежку за одним жуликом, который живет в доме напротив. Люди, которых вы заметили на улице, имели задание следить, кто к нему приходит, и следовать за его сожительницей, когда та выходит из дому.
— Я не в состоянии…
— Поверить мне. И все же это правда. Я сам в последнее время часто заходил к тому типу, которого зовут Манюэль Пальмари, и по старой привычке подолгу стоял у окна…
— Значит, вы ходили туда не из-за доктора…
— Нет. Я тогда не знал даже его имени, и если вам могло показаться, что я интересуюсь его особняком, то только потому, что у меня слабость к старинным домам… Повторяю, я стал жертвой сложной интриги…
Кто-то пытался отстранить меня от занимаемой должности. Этот человек составил сложный, почти дьявольский план, в котором не было ни одного слабого места.
Подозревая Манюэля в кое-каких темных делах и давно уже присматривая за ним, я нанес ему несколько визитов…
Кроме того, я узнал, что мадемуазель Приер, которая играла важную роль в моем деле, принадлежит к клубу на улице Гранд-Арме… В списках членов этого клуба в качестве поручителя Николь Приер я увидел фамилию вашего патрона. Мне захотелось познакомиться с ним поближе…
— Это невероятно…
Она не усомнилась в том, что Мегрэ говорит правду. Она просто была ошеломлена причудливой игрой судьбы.
— Доктор Мелан мог сыграть со мной злую шутку — вырвать или пробуравить мне зуб, который в этом не нуждался… Но он честно заявил, что у меня абсолютно здоровые зубы, и проводил меня до двери, не сказав ни слова и не задав мне ни одного вопроса…