Механическая принцесса
Шрифт:
Уилл не хотел рассказывать о Джессамине. Почему-то он подумал, что она бы этого не хотела. – Собирались на званый вечер? Или просто искали меня?
– И то и другое, - сказал Магнус, натягивая пару белых перчаток.
– На самом деле, я уезжаю из Лондона.
– Уезжаете из Лондона? – спросил Уилл в смятении.
– Вы же это не серьезно?
– Почему бы и нет?
– Магнус щелкнул пальцем по летящей снежинке. Она вспыхнула синим и исчезла.
– Я не лондонец, Уилл. Я гостил у Вулси какое-то время, но его дом не мой, и мы с Вулси быстро устаем от общества друг друга.
– Куда вы поедете?
–
– Магнус поднял руки.
– Я даже могу взять с собой вашего кота. Шарлотта говорит, что он в трауре с тех пор, как ушел Джем.
– Ну, он кусает всех. Можете попробовать. Как думаете, ему понравится Нью-Йорк?
– Кто знает? Мы выясним это вместе. Неожиданное помогает мне от скуки.
– Те из нас, кто не живет вечно, возможно, не так сильно любят перемены, как те из вас, кто бессмертен. Я устал терять людей, - сказал Уилл.
– Я тоже, - сказал Магнус.
– Но это так, как я сказал, не так ли? Ты научишься жить с этим.
– Я слышал, что иногда люди, оставшиеся без руки или ноги, все еще чувствуют боль в тех конечностях, которых нет, - сказал Уилл. – Иногда это похоже на это. Я чувствую, что Джем со мной, хотя его нет, и мне словно не хватает части меня самого.
– Но это не так, - сказал Магнус.
– Он не мертв, Уилл. Он живет, потому что ты его отпустил. Он бы остался с тобой и умер, если бы ты попросил, но ты любил его так сильно, что предпочел, чтобы он жил, даже если отдельно от тебя. И это в первую очередь доказывает, что ты не Сидни Картон, Уилл, что у вас не та любовь, от которой можно освободиться, только лишь уничтожив ее. Это то, что я увидел в тебе, то, что я всегда в тебе видел, и из-за чего мне захотелось помочь тебе. Что ты не отчаиваешься. Что у тебя безграничная способность радоваться.
– Рукой в перчатке он взял Уилла за подбородок и повернул лицом к себе. Было не так много людей, с которыми Уиллу приходилось поднимать голову, чтобы посмотреть им в глаза, но Магнус был одним из них.
– Яркая звезда, - сказал Магнус, и глаза его были задумчивы, как будто он вспомнил что-то, или кого-то.
– Те из вас, кто смертен, горят так сильно. И ты сильнее, чем большинство, Уилл. Я никогда не забуду тебя.
– Я вас тоже, - сказал Уилл.
– Я должен вам многое. Вы сняли мое проклятие.
– Ты не был проклят.
– Был, - сказал Уилл.
– Да, был. Спасибо вам, Магнус, за все, что вы для меня сделали. Если я не говорил этого прежде, то говорю сейчас. Спасибо.
Магнус опустил руку.
– Думаю, что меня никогда раньше не благодарил Сумеречный охотник.
Уилл усмехнулся.
– Я бы не стал слишком к этому привыкать. Мы не благодарный вид.
– Нет.
– Рассмеялся Магнус. Его яркие кошачьи глаза прищурились.
– Думаю, я оставляю тебя в надежных руках, Уилл Херондейл.
– Вы имеете в виду Тессу.
– Да, я имею в виду Тессу. Или ты отрицаешь, что твое сердце принадлежит ей?
– Магнус начал спускаться по лестнице; он остановился и оглянулся на Уилла.
– Нет, - сказал Уилл.
– Но она огорчится, что вы уехали, не попрощавшись с ней.
– О, - загадочно улыбаясь произнес Магнус, поворачиваясь внизу лестницы.
– Я думаю, в этом нет необходимости. Скажи ей, что мы снова увидимся.
Уилл кивнул. Магнус отвернулся, сунув руки в карманы пальто, и направился к воротам Института. Уилл смотрел, пока его удаляющаяся фигура не растворилась в белизне падающего снега.
Никем не замеченная, Тесса выскользнула из танцевального зала. Даже обычно остроглазая Шарлотта отвлеклась, сидя рядом с Генри в инвалидной коляске, держа свою руку в его руке, улыбаясь, глядя на гримасы музыкантов.
У Тессы ушло не много времени, чтобы найти Уилла. Она догадалась, где он будет, и оказалась права - он стоял на крыльце института, без пальто и шляпы, позволяя снегу падать на голову и плечи. Весь двор был покрыт белой снежной пылью, словно сахарной пудрой, которая падала на ряд экипажей, стоявших там, черные железные ворота, каменные плиты, на которых умерла Джессамина. Уилл пристально смотрел перед собой, словно пытаясь разглядеть что-то сквозь падающие хлопья.
– Уилл, - позвала Тесса и он повернулся к ней. Она накинула шелковую шаль, ничего теплее, и чувствовала холодное прикосновение снежинок к голой коже шеи и плеч.
– Мне следовало быть повежливее с Элиасом Карстаирс, - сказал Уилл вместо ответа. Он смотрел на небо, где между толстых слоев облаков и тумана появился бледный серп луны. Хлопья белого снега смешались с его черными волосами. Его щеки и губы покраснели от холода. Он выглядел еще красивее, чем она когда-либо помнила его.
– Вместо этого я вел себя так, как раньше.
Тесса знала, что он имел в виду. Для Уилла существовало лишь одно до и после.
– У тебя есть право быть вспыльчивым, - сказала она.
– Я уже говорила, я не хочу, чтобы ты был идеальным. Просто будь Уиллом.
– Который никогда не будет идеальным.
– Идеальное скучно, - сказала Тесса, спускаясь на последнюю ступеньку, чтобы встать рядом с ним.
– Они сейчас играют в -закончи поэтическую цитату-. Ты мог бы произвести впечатление. Не думаю, что кто-то из них смог бы бросить вызов твоим знаниям литературы.
– Никто кроме тебя.
– Я была бы серьезным противником. Возможно, мы могли бы стать своего рода командой и делить награды.
– Это кажется дурным тоном.
– Уилл говорил рассеянно, наклонив голову назад. Снег кружился вокруг них, словно они стояли внутри водоворота.
– Сегодня, когда Софи получила Повышение....
– Да?
– Это то, чего бы ты хотела?
– Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, белые снежинки застряли в его темных ресницах.
– Для себя?
– Уилл, ты знаешь, что для меня это не возможно. Я - колдунья. Или, по крайней мере, это самое подходящее описание того, кем я являюсь. Я никогда не смогу стать Нефилимом полностью.
– Я знаю.
– Он посмотрел на свои руки, раскрывая пальцы, позволяя снежинкам падать и таять на ладони.
– Но в Кадаир Идрис ты сказала, что надеялась стать Сумеречным охотником и что Мортмейн разбил эти надежды -
– В то время я действительно хотела этого, - признала она.
– Но когда я стала Итуриэлем - когда я изменилась и уничтожила Мортмейна - как я могла ненавидеть то, что позволило мне защитить тех, кого я люблю? Трудно быть другой, и еще труднее быть уникальной. Но я начинаю думать, что мне никогда не была уготована легкая судьба.