Механизмы некромантии
Шрифт:
Автомобиль остановился у высокого кованого забора, за которым простирался освещённый вечерним солнцем сад.
— Мы?.. — нахмурилась я.
— Это мой дом, — пояснил Хенрим, а затем насмешливо сощурился: — Стесняешься?
— С чего бы? — удивилась я, вылезая на улицу. — Просто удивлена.
— Люблю, чтобы все было под рукой, — отозвался он, отпирая калитку. — Прошу.
Сад был небольшим, но очень уютным. Да и сам дом оказался таким же — одноэтажным, с большими окнами, прикрытыми лёгкими тюлями.
На широком крыльце нас встретила запыхавшаяся
— Хенрим, ты вернулся! — радостно воскликнула та. — Голоден?
— Нет, Кейтри, — слабо улыбнулся ей мужчина.
И я… внезапно ощутила, как поpтится настроение. Что–то во всей этой сцене мне не нравилось, но я не могла понять, что именно.
— О, у нас гостья… — на меня воззрились с неподдельным любопытством. — Чаю в малую гостиную?
— Нет, спасибо, — теперь уже мозгоправ, не сдерживаясь, рассмеялся. — Мы в лабораторию, проследи, чтобы нас не потревожили.
— Оу… — девушка нахмурилась, смешно сморщив носик, а затем опять просияла: — Тогда я скажу Ланди, чтобы приготовил закуски. Вы наверняка проголодаетесь после работы.
И, приветливо распахнув двери, эльфийка одарила меня счастливой улыбкой и умчалась вглубь дома.
— Не обращай внимания, Кейтри всегда была излишне дружелюбной, — целитель, явно посмеиваясь над моим обескураженным лицом, приглашающе махнул рукой: — Добро пожаловать, Ясмира.
— Спасибо, — пробормотала я, переступая порог.
Настроение все ещё было странным, так что, когда мы прошли по небольшому коридору к тяжёлой двери, запертой на висячий замок, я не выдержала и спросила:
— А эта девушка?..
— Самопровозглашенная экономка, — закатил глаза полуэльф и пояснил: — Кейтри мне приходится дальней родственницей. У нас всегда были хорошие отношения. Но когда я стал жить отдельно от родителей, она вбила себе в голову, что без женской руки в доме здесь все просто развалится. А я умру с голоду. Так что однажды притащила сюда свои вещи и заявила, что съедет, только когда сдаст меня в хорошие руки.
— А хорошие руки?.. — непонимающе пробормотала я.
— Женские. То есть женит.
Подозреваю, что выражение лица у меня было совершенно непередаваемое, потому что Хенрим глухо рассмеялся. Но, спасибо ему, никакие комментарии не стал отпускать, лишь отпер лабораторию и пригласил меня внутрь.
Помещение было настолько в стиле мозгоправа, насколько это вообще могло быть. Высокие, как и во всем доме, окна, стерильная чистота, но при этом нет ощущения… обезличенности. Несколько книг ровной стопкой высились на столе у дальней стенки, остальные разместились аккуратными рядами на полках над ним. Рядом со столом — глубокое кресло, на котором лежал свёрнутый в рулон плед. Стеклянные и деревянные шкафчики занимали все пространство у остальных стен. У окна — длинный стол с целительскими приборами и целой системой соединённых колб. А прямо в центре помещения — кушетка, прикрытая сейчас покрывалом. Над ней — странный прибор, массивный, с кучей рычажков и длинных трубок, уходящих в небольшой ящик в нижней части.
—
— Даже не сомневался, что ты заинтересуешься, — Хенрим подошёл к прибору и положил ладонь на блестящий бок. — Это «Райзол». Важная штука в работе любого лиррвиренского целителя. С его помощью я могу прямо здесь проводить манипуляции, которые вообще–то целителю недоступны.
— То есть? — непонимающе нахмурилась я.
— Например, усиление костей военных, — охотно пояснил тот. — Я не могу заставить кость стать прочнее, но зато могу обшить её пластиной металла.
— Но это же… — широко распахнула я глаза.
— Да, требует разрезать, допустим, ногу. Сама понимаешь, я не могу этого сделать своими руками. А прибором — могу. Или взять кровь, лимфу или ещё что–то на анализ… Если бы мы были в Лиррвирене, когда вели исследование с твоей кровью, тебе не пришлось бы себя резать. Эта машинка, — любовно погладил неживую помощницу, — сделала бы все легко, безболезненно и без лишних повреждений.
— Насколько же вы далеко ушли от нас, — вздохнула я, с уважением посмотрев на прибор.
— Ну, это сравнительно новое изобретение. А массовое производство они пошли только в прошлом году. Так что, думаю, у вас тоже скоро появятся, — полуэльф сдёрнув покрывало, приглашающе похлопал по кушетке. — Ложись. Сейчас я разведу кровь и приступим.
И отошёл к столу перед окном.
Я неторопливо расшнуровала ботинки, а затем, подумав, стащила ещё и жилет, оставшись в брюках и заправленной в них рубашке. После села на мягкую поверхность и… решила не забивать себе голову ерундой. И легла.
— Закатай левый рукав, — раздалось от окна.
— Зачем? — повернула голову к мужчине, колдующему над какой–то пробиркой.
Её содержимое как раз медленно окрашивалось в темно–красный.
— Вот это, — Хенрим поболтал пробиркой, — не пьётся, а вводится прямо в кровь. А вену.
— С помощью прибора? — я посмотрела на нависавшую надо мной махину.
— Какая умная девочка, — усмехнулся полуэльф.
Я лишь тяжело вздохнула, но оставила насмешку без ответа. Вместо этого закатала рукав и выставила руку в сторону.
Мне не было страшно. Даже волнение сошло на нет. Просто… хотелось, чтобы наконец–то уже все закончилось.
Здесь, в Лиррвирене, у меня появился шанс жить нормальной жизнью, не оглядываясь и не боясь. Уверена, мой мучитель не имел доступ на территорию эльфов. Нужно было только обрубить последнюю лазейку — убрать маячок, крепко связывающий меня с тем, кого я буду проклинать до конца жизни.
— Готова? — склонился надо мной мозгоправ.
— Да, — бесстрастно отозвалась я.
— Вот и отлично, — одобрительно кивнул он и отошёл к прибору.
Что–то там подёргал, и машина вздрогнула и медленно загудела.
Я с любопытством рассматривала, как он вытащил из ящичка одну из трубок, на конце которой было что–то наподобие пробирки, оканчивающееся иглой. Опустил в темно–красную жидкость, которая вскоре перекочевала из ёмкости в руках целителя в ту, что была связана с трубкой.