Мелкий бес
Шрифт:
Все смеялись, один только Передонов был угрюм и молчалив. Варвара, ухмыляясь, говорила:
— Ведь вы знаете, мой Ардальон Борисыч все чудит, все придумывает разные штуки.
— Да зачем ты это? — с громким хохотом спрашивал Рутилов.
— Что им глаза, — угрюмо сказал Передонов, — им не надо смотреть.
Все хохотали, а Передонов оставался угрюм и молчалив. Ему казалось, что ослепленные фигуры кривляются, ухмыляются и подмигивают ему зияющими дырками в своих глазах.
Может быть, — думал Передонов, —
Как почти всегда, ему не везло, и на лицах у королей, дам и валетов чудилось ему выражение насмешки и злобы; пиковая дама даже зубами скрипела, очевидно, злобясь на то, что ее ослепили.
Наконец, после одного крупного ремиза, Передонов схватил колоду карт, — и с яростью принялся рвать ее в клочья. Гости хохотали. Варвара, ухмыляясь, говорила:
— Уж он у меня всегда так, выпьет, да и начнет чудить.
— С пьяных глаз, значит? — язвительно сказала Преполовенская. — Слышите, Ардальон Борисыч, как ваша сестрица об вас понимает?
Варвара покраснела, и сказала сердито:
— Что вы к словам цепляетесь?
Преполовенская улыбалась и молчала.
Взамен разорванной взяли новую колоду карт, и продолжали игру. Вдруг послышался грохот, — разбилось оконное стекло, камень упал на пол, близ стола, где играл Передонов.
Под окном слышен был тихий говор, смех, потом стук убегающих сапог. Все в переполохе вскочили с мест; женщины, как водится, завизжали. Подняли камень, рассматривали его испуганно, к окну никто не решался подойти, — сперва выслали на улицу Клавдию, и только тогда, когда она донесла, что на улице пусто, стали рассматривать разбитое стекло.
Володин сообразил, что это бросили камень гимназисты. Догадка показалась правдоподобною, и все значительно поглядели на Передонова. Передонов хмурился, и бормотал что-то невнятное. Гости заговорили о том, какие дерзкие и распущенные есть мальчики. Были же это, конечно, не гимназисты, а слесарята.
— Это директор подговорил гимназистов, — вдруг заявил Передонов, — он ко мне все придирается, не знает, чем доехать, так вот придумал.
— Эку штуку вывез, — с хохотом закричал Рутилов.
Все захохотали, только Грушина сказала:
— А что вы думаете, он такой ядовитый человек, от него всего можно ждать. Он не сам, он сторонкой, через сыновей, шепнет.
— Это ничего, что аристократы, — обиженным голосом заблеял Володин, — от аристократов всего можно ждать.
Многие из гостей подумали, что, пожалуй, и правда, — и перестали смеяться.
— Незадача тебе на стекло, Ардальон Борисыч, — сказал Рутилов, — то очки разбили, то окно высадили.
Это возбудило новый приступ смеха.
— Стекла бьют, — долго жить, — со сдержанной улыбкой сказала Преполовенская.
Когда Передонов и Варвара собирались спать, Передонову казалось, что
— Я тебя знаю: ты, как только за меня замуж выйдешь, так на меня и донесешь, чтобы от меня отделаться. Будешь пенсию получать, а меня в Петропавловке на мельнице смелют.
Ночью Передонов бредил. Неясные и страшные ходили бесшумно фигуры, — короли, валеты, помахивая своими палицами. Они шептались, старались спрятаться от Передонова, и тихонько лезли к нему под подушку.
Но скоро они сделались смелее, и заходили, забегали, завозились вокруг Передонова, повсюду — по полу, по кровати, по подушкам. Они шушукались, дразнили Передонова, казали ему языки, корчили перед ним страшные рожи, безобразно растягивали рты. Передонов видел, что они все маленькие и проказливые, что они его не убьют, а только издеваются над ним, предвещая недоброе. Но ему было страшно, — он то бормотал какие-то заклинания, отрывки слышанных им в детстве заговоров, то принимался бранить их и гнать их от себя, махал руками и кричал сиплым голосом.
Варвара проснулась, и сердито спросила:
— Что ты орешь, Ардальон Борисыч? спать не даешь.
— Пиковая краля все ко мне лезет, в тиковом капоте, — пробормотал Передонов.
Варвара встала и, ворча и чертыхаясь, принялась отпаивать Передонова какими-то каплями.
В воскресенье, когда Передонов и Варвара завтракали, в переднюю вошел кто-то. Варвара, крадучись по привычке, подошла к двери, и заглянула в нее. Так же тихонько вернувшись к столу, она прошептала:
— Почтальон, надо ему водки дать, — опять письмо принес.
Передонов молча кивнул головой, — что ж, ему не жалко рюмки водки. Варвара крикнула:
— Почтальон, иди сюда.
Письмоносец вошел в горницу. Он рылся в сумке, и притворялся, что ищет письмо. Варвара налила в большую рюмку водки, и отрезала кусок пирога. Письмоносец посматривал на ее действия с вожделением. Меж тем Передонов все думал, на кого похож почтарь. Наконец он вспомнил, — это же ведь тот же рыжий, прыщавый хлап, что недавно подвел его под такой крупный ремиз.
— Опять, пожалуй, подведет, — тоскливо подумал Передонов, и показал — письмоносцу кукиш в кармане.
Рыжий хлап подал письмо Варваре.
— Вам-с, — почтительно сказал он, поблагодарил за водку, выпил, крякнул, захватил пирог, и вышел.
Варвара повертела в руках письмо и, не распечатывая, протянула его Передонову:
— На, прочти; кажется, опять от княгини, — сказала она, ухмыляясь, — расписалась, а толку мало. Чем писать, дала бы место.
У Передонова задрожали руки. Он разорвал оболочку, и быстро прочел письмо. Потом вскочил с места, замахал письмом, и завопил: