Мелкий бес

Сологуб Федор Кузьмич

сцена медицинского осмотра Саши в кабинете у Хрипача и последующее объяснение по этому поводу директора с Передоновым (гл. XIII и XIX);

эпизод наказания Миши Адаменко сестрой после сватовства Володина (гл. XV); визит Передонова к председателю земской управы Кириллову (гл. X);

рассказ о наказании Антоши Гудаевского (гл. XVII) — глава, из которой при публикации было изъято только окончание.

Ранняя редакция романа по отношению к опубликованному тексту «Мелкого беса» обладает статусом самостоятельного художественного целого. Она отличается от него объемом, распределением материала по главам (в ранней редакции — 29

глав, в опубликованном тексте — 32) и соответственно положением разделов глав, разночтениями в композиции и содержании текста — вследствие наличия в ней миниатюрного, но чрезвычайно существенного для понимания авторского замысла, сатирического сюжета о писателях, а также больших фрагментов и глав, нарочито иллюстрирующих «свинское» и «садо-мазохистское» основание «передоновщины».

Печатная версия

Первые главы «Мелкого беса» (I–III) появились на страницах «Вопросов жизни» в июне 1905 года. Еще в первой половине этого года Сологуб продолжал редактировать роман. После изъятия вычеркнутых на предварительном этапе глав и эпизодов он внес в текст новую правку. Она не отражена в беловом автографе романа. Тем не менее, при сопоставлении рукописной и журнальной редакций «Мелкого беса» выявляется целый комплекс разночтений — композиционных, стилистических и смысловых.

В результате изъятия сюжета о Тургеневе и Шарике Сологуб был вынужден переработать главы, в которых рассказывается об обеде у Передонова, о вечеринке у Грушиной, о свадьбе Передонова и Варвары, о приеме у Хрипачей и маскараде. В процессе правки он вновь перераспределил границы отдельных глав, в некоторых частях восполнил отсутствие логических переходов, в том числе возникших после упразднения отвергнутых эпизодов. Выпавшая сцена сечения Варвары крапивой, например, была восполнена вставкой:

«У всех спрашивала она — не знаете ли средства? — Теперь Преполовенская была уверена, что Варвара по ее указанию будет усердно натираться крапивой, и так сама себя накажет» (№ 6, с. 132).

В отдельных случаях писатель распространил фразы посредством — сравнительных оборотов (например: «Марта смеялась тоненьким, радостным смехом, как смеются благонравные дети…» [№ 6, с. ИЗ]);

— дополнений или уточнений (наподобие: «Она была красная, растрепанная, грязная, и от нее далеко пахло водкой»; «…закричала Ершова, подступая к ней со сжатыми кулаками»; «Плюньте вы им в морды, барыня хорошая, ничем с такими расподлыми людишками возжатъся…» [№ 6, с. ИЗ, 130, 131]);

— заменил неточные слова или выражения (например, было: «А русалка валялась на полу, и хохотала» [№ 3. Л. 247]; исправлено: «А русалка лежала на полу, и хохотала» [№ 9, с. 121]; было: «демонические стихийные восторги» [№ 3. Л. 95 об.], исправлено: «дионисийские» [№ 10–11, с. 134]);

— смягчил разговорную экспрессию (было: «ляпнет какую-нибудь похабщину» [№ 3. Л. 32], исправлено: «ляпнет что-нибудь без предварительной цензуры» [№ 10–11, с. 100]);

— убрал чрезмерные повторы (о сходстве Володина с бараном, и др.).

Одновременно серией вставок, как бы «пунктиром», Сологуб усилил в повествовании основные «передоновские» мотивы (бесоподобие, пакостничество, глупость), ср.:

«— Да уж конверта нельзя подделать, — штемпеля, — сказала Грушина, посмеиваясь, поглядывая на Варвару лукавыми, разными глазами: правый — побольше, левый — поменьше» (№ 7, с. 68);

«…как всегда, смотрел он на мир мертвенными глазами, как демон, томящийся в мрачном одиночестве страхом и тоскою. Его чувства были тупы, и сознание его было растлевающим и умерщвляющим аппаратом» (№ 8, с. 53);

«…дворянам же он всегда говорил „Вы“. Он узнавал в канцелярии, кто какого сословия, и его память цепко держалась за эти различия» (№ 7, с. 79);

«Пыльников… был самым младшим по возрасту из учеников пятого класса. Теперь же Варварин рассказ зажег в нем (в Передонове. — М. П.) блудливое любопытство. Нескромные мысли медленно зашевелились в его темной голове» (№ 8, с. 82);

«Саша стоял на коленях, как наказанный… с озабоченным выражением на лице, с мольбою и печалью в черных глазах, осененных длинными, до синевы черными ресницами», «…важно угощал Ольгу Васильевну, и черные глаза его ярко блестели», «Саша смотрел на Передонова гневно загоревшимися глазами» (№ 8, с. 62, 64, 66) и т. п. (курсивом выделены наращения текста).

В журнальной публикации Сологуб ввел в текст упоминание о «ближайшем городке» Сафате (гл. X, № 8, с. 72); вероятно, топоним происходит от библеизма — Иосафатова долина, где, по преданию, будет происходить Страшный Суд.

Параллельно с наращением деталей для иллюстрации демонизма и безобразия передоновского «предметного мира» Сологуб усилил «декор» мещанского быта рутиловской «фронды», дополнил текст мелкими, но характерными подробностями.

Например, вместо: «Ее горница всегда благоухала духами» (№ 2. Л. 232) — стало: «Ее горница всегда благоухала чем-нибудь, — цветами, духами, сосною, свежими по весне ветвями березы» (№ 9, с. 105).

Более «эстетизированным» стало и само описание горницы:

«В Людмилиной горнице было просторно, весело и светло от двух больших окон в сад, слегка призадернутых желтоватым тюлем. Пахло сладко. (…) Стулья и кресла были обиты золотисто-желтою тканью с белым, едва различимым узором» (№ 9, с. ИЗ; вставки выделены курсивом. — М. П.).

Среди всех поздних вкраплений в текст «Мелкого беса» наиболее существенным для прояснения авторского замысла было дополнение, привнесенное в начало первой главы: непосредственно в первый абзац Сологуб ввел тему ариманического бытия («Но все это только казалось») и тем самым задал основную интонацию романа.