Мелкий бес

Сологуб Федор Кузьмич

Старбень — старый человек, проживший за полвека (Даль. 4: 317).

XXVIII

Чтобы ему назвать когда мальчика Сашею! Не форменно, и нет еще на то министерского циркуляра? — Параллель со статьями Сологуба на школьные темы, в которых он выступал за демократизацию школьного уклада. Ср., например: «Зачем учителю надо быть начальником? (…) И обществу, и школярам, да и учителям, наконец, несравненно полезнее, чтобы школа не взбиралась на ходули, скромно признала себя одним из предметов общего пользования, как театр, почта, железная дорога и т. п. Попроще надо быть с детьми. Какие там для ребятишек начальники! маленькие чиновнички в мундирчиках, почтительно рапортующие своим начальникам о падении Римской империи, — что за комедия! Курам на смех» (Сологуб Ф. Учитель или начальник? // Новости и Биржевая газета. 1904. № 266, 26 сент. С. 2); «Читал я где-то рассказ русского, посетившего немецкую школу. Он

особенно отметил то, что мальчуганы, уходя из школы, протягивали руки учителю, и учитель пожимал руки всех своих учеников. Картинка, которая в русских школах едва ли встретится. На западе учитель — учитель то есть. У нас он чиновник, в мундире, с чином и надменностью» (Сологуб Ф. Со сна И Новости и Биржевая газета. 1904. № 314. 13 [26] окт. С.2); «И другой образ дисциплины представляется мне, и к нему я всегда питаю протестующее чувство. Это — класс: учитель на кафедре, перед ним ученики. Никогда не рядом с учениками, всегда перед ними и выше их. Никогда не хочет признать себя также подчиненным, всегда пытается распоряжаться и командовать. Никогда не работает с учениками, а только задает им работу. Никогда не делит с учениками трудностей общего дела. Совершенно выделяет себя от учеников в особую и превосходную породу людей» (Сологуб Ф. Дисциплина // Новости и Биржевая газета. 1904. № 282. 12 окт. С. 2).

Ослица силоамская — словосочетание, возникшее в результате смешения двух библейских образов. Валаамова ослица (ветхозаветный образ, ставший нарицательным) обрела на некоторое время дар речи, чтобы предостеречь своего хозяина (Числа. 22:21–31). Силоамская купель — пруд близ Иерусалима, в котором Христос исцелил слепорожденного (Иоанн. Гл. 9, ст. 7).

Нарядить Гейшею — возможно, источником образа послужила оперетта английского композитора Сиднея Джонса «Гейша» (1896). Оперетта упоминается в рассказе А. П. Чехова «Дама с собачкой» (впервые: Русская мысль. 1899. № 12): Гуров подстерегает Анну Сергеевну в провинциальном театре на представлении «Гейши»: «Впервые на русской сцене („Гейша“. — М. П.) поставлена режиссером А. Э. Блюменталем-Тамариным в Москве в 1897 году в театре Шелапутина („Гейша, или Необычное происшествие в одной японской чайной“. Оперетта в 3-х действиях. Пер. с англ. А. Паули и Э. Ярона. СПб.: А. Иогансон (1898)). В 1899 году в Москве „Гейша“ шла в театре „Буфф“ (дирекция Ш. Омон) и в театре русской комической оперы и оперетты под управлением Блюменталя-Тамарина. (…) В апереле того же года в Москве гастролировал театр венской оперетты, который ставил „Гейшу“» (коммент. к «Даме с собачкой» // Чехов А. П. Полн. собр. соч. В 30 т. М., 1977. Т. X. С. 431).

По мнению П. Д. Рейфилда, оперетта является по своей структуре своеобразным прототипом «Трех сестер»: «Это пошлая восточная оперетта: сравнивать ее с „Мадам Баттерфляй“ Пуччини все равно что сравнивать антифриз с коньяком. Тем не менее в Москве за один 1899 год было дано двести спектаклей. Перевод Поля Ярона (…) превзошел подлинник своим цинизмом и остроумием. (…) Фабула нелепа, что типично для английской оперетты, а сходство с „Тремя сестрами“ несомненно и неслучайно. Чехов знал, упоминал и пародировал эту оперетту» (Я. Д. Рейфилд. Тарара-бумбия и «Три сестры» II Чеховиана. Чехов в культуре XX века. Статьи, публикации, эссе. М., 1993. С. 99–100).

Сологуб, по-видимому, также знал популярную оперетту Сиднея Джонса, многократно ставившуюся на столичных и провинциальных сценах. Сюжеты романа и оперетты не имеют пересечений, но выбор костюма гейши для участия Саши в маскараде нельзя считать случайностью. Сестры Рутиловы — ироническая параллель к чеховским «Трем сестрам». См., например, заметки В. Кранихфельда, сделанные во время представления пьесы на сцене МХТ: «Незаметно для меня самого в моем воображении произошло странное перевоплощение сестер Прозоровых в сестер Рутиловых, Вершинина в Передонова и вообще всех в персонажей романа „Мелкий бес“» (Литературные отклики. «Мелкий бес» // Современный мир. 1907. № 5. Отд. И. С. 126). Явление Саши на маскараде в костюме гейши в сопровождении трех сестер, по-видимому, содержит намек на перекличку романа с пьесой и опереттой. В свете профанации чеховской «философии надежды» на светлое будущее подобные коннотации, вероятно, удовлетворяли авторскому замыслу.

Уполовник (новг.) — ковш для стряпух на длинной ручке, поварёжка (Даль. 4: 503).

XXIX

Шкалики — стаканчики с фитильком, заправленные салом, применявшиеся для праздничного освещения.

XXX

Фалалей — простофиля, разиня; пошляк (Даль. 4: 531).

XXXI

Кипсеки — подарочный, роскошно изданный альбом с рисунками.

Клематит — название духов (от фр. clematite — ломонос, разновидность цветов семейства лютиковых), обладающих легким цветочным запахом.

Хабалки — нахалки, озорницы (Даль. 4: 540).

«Прелестна, как ангел небесный» — измененная цитата из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Тамара» (1841); правильно: «Прекрасна…».

«Не стоит одного мгновения ее печали дорогой» — Измененная строка из поэмы М. Ю. Лермонтова «Демон»; правильно: «…твоей печали дорогой».

Мы далеки от намерения обратить ученические квартиры в места какого-то заключения. — Устойчивый мотив статей Сологуба на школьные темы (современную школу он называл «полицейской»). Ср., например: «…школа считает себя обязанною заботиться даже о том, как ведут себя школьники на улицах, в театрах, в гостях, дома, — словом, везде. Бдительность напрасная, но источник этих забот ясен: где нет общественной самодеятельности, там всегда избыток опеки» (Сологуб Федор. Дети в форме // Новости и Биржевая газета. 1904. № 274. 4 окт. С. 2); «…вы пришли в школу. Вы видите, как в промежуток между уроками дети играют в зале. Между ними непременно человек со светлыми пуговицами. Это — наблюдатель, — он же и воспитатель. Он же и учитель. Он воспитывает их в добрых нравах. Для этого он неотлучно торчит перед ними, когда они отдыхают от скуки глупого и пустого урока. Он не знает сам и не слышал от своих просвещенных начальников, что доверие воспитывает, а надзор без конца, бестактный и мелочный надзор тюремных наблюдателей и полицейских педагогов — развращает» (Сологуб Федор. Полицейская школа // ИРЛИ. Ф. 289. Оп.1. № 407; в авторской библиографии указана публикация: Новости и Биржевая газета. 1905. № 107. 29 апр., — однако она в указанном номере отсутствует, не выявлена).

XXXII

Домекнуться — понять, догадаться (Даль. 1: 464).

Курносая, безобразная баба… Щеки у нее были темные, зубы блестели. — Описание маски смерти.

ДОПОЛНЕНИЯ

МЕЛКИЙ БЕС

ДРАМА В ПЯТИ ДЕЙСТВИЯХ

(ШЕСТИ КАРТИНАХ)

Шумный успех «Мелкого беса» и возможное появление любительских переложений текста для сцены побудили Сологуба заняться переделкой романа в драматическое произведение. Идея создания авторской инсценировки впервые была высказана писателем осенью 1908 года в разговоре с А. П. Воротниковым. [413]

413

Антоний Павлович Воротников (1857–1937) — драматург, беллетрист, переводчик, режиссер, сценарист, бывал у Сологуба на «воскресеньях» в Андреевском училище в 1906–1907 гг.; состоял с ним в переписке. Упоминание о решении Сологуба сделать инсценировку «Мелкого беса» содержится в письме Воротникова к Сологубу от 25 августа 1909 г.: ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. № 155. Л. 55 об.

Основную идею драмы Сологуб определил так: «Мне хотелось бы, чтобы сцена, очеловечив Передонова, вызвала к нему сочувствие зрителя. (…) Постановка должна быть ярко-реалистична, с резко обозначенным бытом, постепенно, однако, убывающим к концу, когда уже является фантастический элемент, бредовый. Безобразия быта, взятые в крайнем проявлении, сами себя казнят, претворяются в безумие, в невозможный в действительности страшный бред». [414]

414

Е. Я. У Ф. Сологуба // Утро России. 1909. № 36–3. 18 нояб. С. 5.

Сологуб выбрал из романа эпизоды, наиболее существенные с точки зрения художественного замысла, и распределил их в пять сценических действий. В самом конце 1908 года работа над инсценировкой, очевидно, подвигалась к завершению. 29 декабря 1908 года К. Н. Незлобии, [415] по совету А. П. Воротникова, поступившего в его труппу режиссером, обратился к Сологубу с предложением: «Многоуважаемый Федор Кузьмич! Очень хотел бы поставить в моем театре в Москве с осени 1909 г. Вашу драму, которую, как мне известно, Вы заканчиваете в настоящее время, — „Мелкий бес“. Не откажите, в случае согласия Вашего, сообщить мне условия разрешения постановки этой пьесы в Москве, в моем театре. Считаю необходимым прибавить, что в репертуаре театра будут у меня А. Майков, Л. Андреев, Е. Чириков, С. Найденов и пр., а также из западных писателей О. Уайльд и пр.». [416]

415

Константин Николаевич Незлобии (1857–1930) — актер, режиссер, один из наиболее маститых и культурных антрепренеров России; в 1909 г. основал в Москве театр, в 1911 г. учредил филиал московского театра в Петербурге (Русский драматический театр К. Н. Незлобина и А. К. Рейнеке).

416

ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. № 484. Л. 1.