Мелкий снег (Снежный пейзаж)
Шрифт:
Г-жа Тамаки чувствовала себя совершенно беспомощной. Что им делать, если Таэко-сан и Итакура-сан уйдут? — причитала она. Конечно, рано или поздно должен вернуться муж, но если к тому времени солнце сядет и они останутся ночью одни на крыше? Хироси и Канэя тоже со слезами на глазах упрашивали Итакуру не уходить.
В это время как раз и появился Тэйноскэ. Чтобы немного перевести дух, он вытянулся на крыше, и сразу же ощутил такую усталость, что был не в силах подняться на ноги. Так пролежал он более часа, глядя на расчистившееся небо, в котором вовсю уже сияло солнце. Было, наверное, половина пятого или около того (точного времени никто не знал, потому что у Тэйноскэ часы тоже остановились), когда, из Микагэ,
Таэко всё ещё не могла оправиться от шока, и Тэйноскэ с Итакурой приходилось поддерживать её под руки, а то и нести на спине. После наводнения русло реки Сумиёсигава переместилось к востоку, и теперь эта новая река захватила участок шоссе, сделав его почти непроходимым. Приблизительно на полпути они встретили Сёкити, шагавшего им навстречу, и дальше пошли уже вчетвером.
В Танаке Итакура предложил всем сделать передышку — он жил как раз неподалёку. К тому же ему не терпелось узнать, уцелел ли его дом. Ради смертельно уставшей Таэко Тэйноскэ решил воспользоваться приглашением Итакуры, хотя знал, с каким волнением ожидают их возвращения в Асии.
В доме Итакуры они провели ещё около часа.
Итакура жил в двухэтажном домике вместе с сестрой. Наверху находилось его ателье, а в нижнем этаже — жилые комнаты. Наводнение оставило свой след и здесь: вода залила комнаты первого этажа сантиметров на тридцать. Итакура провёл гостей наверх и угостил лимонадом — бутылки удалось извлечь из грязной воды. Таэко сняла насквозь промокшее платье и переоделась в кимоно сестры Итакуры. Для Тэйноскэ, который всё это время шёл босиком, нашлись деревянные сандалии. Прощаясь, Тэйноскэ попросил Итакуру не провожать их: теперь с ними Сёкити и они вполне справятся одни, — но молодой человек настоял на своём и вышел из дома вместе с ними. Он проводил их до окраины Танаки и только потом повернул обратно.
Сатико была уверена, что Окубата, который, как ста предполагала, разминулся с Тэйноскэ и Таэко, непременно появится в тот вечер снова, однако он не пришёл, а на следующее утро прислал вместо себя Итакуру.
По словам Итакуры, накануне вечером Окубата явился к нему вскоре после того, как он вернулся домой, проводив Таэко и её спутников. Не дождавшись Кой-сан в Асии, сказал Окубата, он решил отправиться ей навстречу, но, едва добравшись до Танаки, понял, что по такой воде да ещё в такую темень дальше ему всё равно не пройти, и решил заглянуть к Итакуре: вдруг тому что-нибудь известно о Таэко. Итакура поспешил успокоить его и в общих чертах рассказал о случившемся, после чего Окубата. сразу же поехал к себе в Осаку, попросив Итакуру утром наведаться в Асию и передать, что, узнав о благополучном возвращении Кой-сан, он не счёл возможным больше их беспокоить. Кроме того, он поручил Итакуре от его имени осведомиться о самочувствии Таэко-сан.
За минувшую ночь Таэко успела прийти в себя и вместе с Сатико вышла к Итакуре, чтобы, как положено, поблагодарить его за вчерашнее и вспомнить те страшные минуты, которые им привелось пережить. Как ни удивительно, после двухчасового пребывания на крыше под проливным дождём, да ещё в одном тоненьком платьице, она не простудилась.
— В подобных ситуациях человек мобилизует всё свои внутренние ресурсы и становится более выносливым, — заметил Итакура. Вскоре он откланялся.
И всё же выпавшее на долю Таэко испытание не прошло даром. На следующий день она почувствовала страшную ломоту во всём теле, У неё так сильно ныло под мышкой справа, что она уже стала беспокоиться, не плеврит ли это. К счастью, через несколько дней боль исчезла. Куда более длительными, однако, оказались
10
Жители Кобэ и Осаки были ошеломлены, узнав на следующий день из газет о размерах причинённого наводнением ущерба. Почти целую неделю Сатико только и делала, что принимала посетителей, которые являлись один за другим, движимые отчасти беспокойством, отчасти попросту любопытством. Однако, по мере того как жизнь входила в привычную колею, шум и суматоха постепенно утихли. Снова наладилась телефонная связь, была восстановлена подача электричества, газа и воды. О недавней катастрофе напоминали только лежащие повсюду груды песка. Песчаные заносы всё ещё не расчистили — не хватало ни рабочих рук, ни транспорта. Под палящим солнцем на улицах клубились белёсые облака пыли, точь-в-точь как после знаменитого Токийского землетрясения.
На месте старой железнодорожной платформы в Асии, погребённой под песком и камнями, построили другую, временную, над старым железнодорожным мостом соорудили новый, более высокий, и начали прокладывать по нему рельсы. В некоторых местах вода в реке всё ещё держалась вровень с берегами, поэтому даже небольшой ливень был чреват новым наводнением. Нельзя было терять ни единого часа. Много дней кряду брошенная сюда армия землекопов без передышки разгребала песчаные завалы, однако проку от их трудов было едва ли больше, чем от снования муравьёв по груде рассыпанного сахара. Дело почти не двигалось с места, лишь сосны у плотины с каждым днём покрывались всё более густым слоем пыли. Асию, издавна славившуюся своими живописными окрестностями, теперь было не узнать.
В один из дней этого невыносимо душного, пыльного лета после двух с половиной месяцев пребывания в «главном доме» в Асию приехала Юкико.
О постигшем западные районы стихийном бедствии в Токио узнали в тот же день из вечерних газет. Хотя опубликованные сообщения носили общий характер и не содержали каких-либо подробностей, было ясно, что больше всего пострадали районы вдоль рек Сумиёсигава и Асиякава, поэтому в «главном доме» не находили себе места от тревоги.
Прочитав о гибели нескольких учеников начальной школы Конан, Юкико потеряла покой — постоянно думала о племяннице.
На следующий день Тэйноскэ позвонил со службы в Токио и, отвечая на вопросы, которыми, поочерёдно подходя к телефону, буквально засыпали его Цуруко и Юкико, в общих словах рассказал о случившемся.
Юкико сообщила Тэйноскэ, что как раз завтра собирается ехать в Асию, и сделала паузу, как бы ожидая его одобрительной реакции. Тэйноскэ ответил, однако, что, хотя они всегда рады видеть у себя Юкико, особых оснований для её приезда сейчас он не видит, тем более что дальше Осаки поезда по-прежнему не ходят.
И всё же вечером, рассказывая Сатико об этом разговоре, Тэйноскэ высказал предположение, что в скором времени они увидят Юкико, — теперь у неё появился предлог для поездки в Асию.
Через несколько дней и в самом деле от Юкико пришло письмо, в котором она сообщала, что непременно должна повидать Кой-сан, чудом спасшуюся от смерти, а кроме того, ей не терпится посмотреть, что стало с её любимой Асией. Одним словом, она рассчитывает приехать к ним в ближайшее время.
Так и случилось. Умышленно не известив Сатико о своём приезде, Юкико села в экспресс «Ласточка» и приехала в Осаку, а оттуда на электричке добралась до Асии на станции ей удалось поймать такси, и около шести часов вечера она уже входила в знакомые ворота.