Мельницы богов

Шелдон Сидни

Затем румынский посол сказал:

– Я уверен, что всем нам будет приятно послушать, что скажет очаровательная миссис Эшли, новый посол США в Румынии.

Мэри подняла бокал и уже собиралась выпить, как вдруг поняла, что все смотрят на нее. Она с трудом встала, держась за стол, чтобы не упасть. Посмотрев на собравшихся, она помахала им рукой:

– Всем привет. Надеюсь, вам тут нравится?

Она никогда не чувствовала себя более счастливой. Все были такие милые. Все улыбались ей, некоторые даже смеялись.

Мэри посмотрела на Джеймса Стикли и усмехнулась:

– Отличная вечеринка. Я рада, что вы все собрались здесь. – Она плюхнулась на стул и повернулась к Олафу Петерсону: – Мне что-то подсыпали в вино.

Он взял ее за руку.

– Я думаю, вам стоит освежиться. Здесь так душно.

– Да, действительно душно. По правде говоря, у меня даже кружится голова.

– Давайте выйдем.

Он помог Мэри встать, и, к своему удивлению, она почувствовала, что ей трудно идти. Джеймс Стикли был увлечен беседой со своим соседом и не видел, как они ушли. Мэри и Олаф Петерсон прошли мимо стола, за которым сидел Майк Слейд. Он смотрел на нее, неодобрительно нахмурив брови.

«Он завидует, – подумала Мэри. – Его никто не попросил выступить с речью».

– Знаете, в чем его проблема? – сказала Мэри. – Он хотел быть послом. Теперь не может смириться, что на этот пост назначили меня.

– О ком вы говорите? – спросил Олаф.

– Да так, не важно.

Они вышли на холодный ночной воздух. Мэри была благодарна Петерсону за то, что тот поддерживал ее. Все плыло у нее перед глазами.

– Тут где-то должен стоять мой лимузин, – сказала Мэри.

– Отправьте его, – предложил Олаф Петерсон. – Давайте зайдем ко мне и немного выпьем.

– Больше ни капли вина.

– Нет-нет. Просто немного бренди.

«Бренди… В книгах все знаменитые люди пьют бренди. Бренди с содовой».

– С содовой?

– Разумеется.

Олаф Петерсон помог Мэри сесть в такси и назвал адрес шоферу. Когда они остановились возле большого многоквартирного дома, Мэри изумленно посмотрела на Петерсона:

– Где мы?

– Дома, – сказал Петерсон. Он помог ей выйти из такси, держа ее, чтобы она не упала.

– Я пьяная? – спросила Мэри.

– Нет, конечно, – успокоил ее Петерсон.

– У меня странное чувство.

Петерсон ввел ее в дом и вызвал лифт.

– Немного бренди, и все будет в порядке.

– Вы знаете, что я резвая, я хотела сказать, трезвая?

– Конечно. – Петерсон гладил ее руку.

Двери лифта открылись, и они вышли в коридор.

– Вы знаете, что ваш пол неровный?

– Завтра я займусь этим.

Одной рукой Петерсон поддерживал Мэри, а другой нашарил в кармане ключ и вставил его в замок. Они вошли в квартиру, в которой царил полумрак.

– Тут темно, – сказала Мэри.

Олаф Петерсон обнял ее.

– Я люблю темноту, а вы?

Она не могла определить, любила ли она темноту или нет.

– Вы знаете, что вы очень красивая женщина?

– Спасибо. А вы очень красивый мужчина.

Он подвел ее к дивану и усадил рядом с собой. У нее кружилась голова. Он поцеловал ее, гладя рукой по бедру.

– Что вы делаете?

– Расслабься, дорогая. Тебе будет хорошо.

Ей действительно было хорошо. У него были такие ласковые руки. Как у Эдварда.

– Он был прекрасным врачом, – сказала Мэри.

– Несомненно. – Он прижался к ней всем телом.

– Конечно. Когда кому-нибудь надо было сделать операцию, все шли к Эдварду.

Она лежала на спине. Нежные руки подняли ей платье и ласкали ее тело. Руки Эдварда. Мэри закрыла глаза, чувствуя, как мягкие губы и язык ласкают ее живот. У Эдварда был такой нежный язык. Как ей это нравилось.

– Мне так приятно, дорогой, – прошептала Мэри. – Войди в меня. Пожалуйста, войди.

– Сейчас, – хрипло прозвучал его голос. Это был голос не Эдварда.

Она открыла глаза и увидела перед собой чужое, незнакомое лицо. Почувствовав, как он входит в нее, она закричала:

– Нет! Остановитесь!

Мэри резко повернулась и скатилась с дивана. С трудом она поднялась на ноги.

Олаф Петерсон удивленно смотрел на нее.

– Но…

– Нет!

Она обвела комнату глазами.

– Простите, – сказала Мэри. – Я совершила ошибку. Не думайте, что я…

Повернувшись, Мэри побежала к двери.

– Подождите! Давайте я отвезу вас домой.

Но ее уже не было.

Мэри шла по пустынным улицам. Ледяной ветер дул ей в лицо. Она чувствовала, что умирает со стыда. Нет объяснения тому, что она сделала. И нет прощения. Она опозорилась. Да еще как глупо! Напилась на виду у всего дипломатического корпуса, пошла домой к незнакомому мужчине и чуть было не дала себя соблазнить. Завтра она станет мишенью для насмешек всех вашингтонских газет.

Бен Кон слышал эту историю от трех человек, которые были в румынском посольстве. Он просмотрел колонки светской хроники во всех вашингтонских и нью-йоркских газетах. Ни слова об этом инциденте. Кто-то замял эту историю. Это мог сделать только кто-то очень влиятельный.

Кон сидел в своем крошечном кабинете в редакции, размышляя. Затем он набрал номер телефона Яна Виллерса.

– Добрый день. Мистер Виллерс на месте?

– Да. Кто его спрашивает?

– Бен Кон.

– Минуточку. – После небольшой паузы секретарь снова взяла трубку. – Извините, мистер Кон. Но мистер Виллерс только что вышел.

– Когда я смогу его застать?

– Боюсь, что сегодня это невозможно.

– Ладно.

Потом он позвонил знакомой журналистке, что вела раздел сплетен в другой газете.