Мелодия Бесконечности. Симфония чувств

Голинченко Екатерина Андреевна

– Ну, надо же... А ты упрямая девчонка! Признаться - ты очень удивила меня, что смогла добраться сюда, - Маргарита вертела головой по сторонам, но рядом никого не оказалось…

А голос, тем не менее, продолжал вещать:

– Ты так хочешь видеть его? Ох, ну ты только посмотри на себя - в каком ты виде? Ты же женщина!
– произнеся с укоризной, - Он так ждал тебя, а ты хочешь явиться перед ним вот так? Твои волосы ужасны. Твое платье всё грязное и изорвано. Да хоть взгляни на себя в зеркало - на кого ты похожа.

Инстинктивно одернув платье и

заправив выбившиеся пряди за ухо, Маргарита потребовала:

– Я хочу увидеть его!

– Конечно, можешь пройти к нему, - милостиво согласился голос, - Ты пришла за ним, и я признаю свое поражение. Только приведи себя прежде в порядок, а то ещё он подумает, что я издевалась над тобой, но ведь это не так?

– Ой, ли!
– Маргарита снова принялась осматриваться, даже изучив все люстры и потолок, но по-прежнему не понимала, откуда тот исходил.

Тут прямо перед ней, откуда ни возьмись, появилось отполированное до зеркального блеска, сплошь ледяное - большое зеркало, в котором она видела своё отражение: грязная нищенка в рубище с воспаленными глазами и обветренными губами - и только.

– Ну, посмотри, посмотри на себя - сущая оборванка, - продолжал, не унимаясь, голос.

– Ой, мамочки!
– Маргарита закусила губу, с сожалением снова оглядев себя, - Господи, и правда - ужас, да и только, - принявшись рукавом оттирать грязь с лица.

– Ну, что? Я была не права?
– хихикнул голос, - Возьми, хоть снегом лицо протри.

– Что это?
– девушка отшатнулась от зеркала, когда вместо её отражения возникла другая - ослепительно белая и сияющая: от чистой бледной кожи и белоснежных волос до роскошного платья в пол с меховой накидкой.

– Не что, а кто, - рассмеялся голос, и белая девушка шагнула из зеркала, и от неё так и веяло ледяным холодом, от чего Маргарита снова ежилась, поправляя порванные рукава своего платья, - Всё вышло именно так, как я и планировала. Теперь можешь убираться, куда хочешь, а со мной пойдет Ледяная Герда. Пошла прочь!

– Т-ты, ты обманула меня!
– пораженная девушка отступила, закрыв лицо руками, сдерживая подступившие слезы.

– Обмануть такую наивную дурочку, как ты, не составило особого труда, - заливался смехом голос, и чем дольше девушка слушала, тем он всё больше казался ей каким знакомым, словно подобное уже слышалось ей уже где-то, но механический оттенок всё время мешал распознать его, - Всегда нужно помнить, что в сказках всё может быть совсем не таким, как кажется.

– Я не оставлю его и ни куда без него я не уйду!
– Маргарита топнула ножкой, сжала кулачки, и позвала, что было силы, - Жан!

Но ответом ей была тишина, а стоящая рядом леди в белом исчезла - лишь горстка снега осталась на том месте, где она стояла. Ей только показалось или она была так похожа на ту, которая назвалась Амандой, что так заинтересованно смотрела на Джона на вечере?

Голос равнодушно фыркнул:

– Можешь кричать пока не сорвешь голос, тебя всё равно никто не услышит. Он больше не хочет посадить меня на горячую печь, чтобы я растаяла, -

и по помещению прошелся порыв ледяного ветра, заставивший девушку сжаться и зажмуриться, - Да он и не вспомнит тебя. Зачем ему оборванка-Герда, когда у него теперь есть блистательная новая Герда - идеальная и совершенная.

– Врешь ты всё!
– не сдержалась Маргарита, и эхо разнесло её крик под высокими сводами, - Жан не такой! Он не купится на холодный фальшивый блеск!

Таинственный голос заходился от смеха, раздаваясь невесомым перезвоном, в то время, как Маргарита сильнее сжимала кулаки от досады и смущения.

– Какой Жан? Не знаю такого... Но, ты можешь спросить у Кая, если он захочет с тобой разговаривать, конечно. Иди и посмотри, как у тебя отнимают дорогого тебе человека, а ты не сможешь ничего предпринять.

– Это мы ещё посмотрим!
– словно забыв об усталости и ранах, девушка кинулась искать его, минуя один зал за другим, пока не добралась до винтовой лестницы, уходящей на верхний этаж.

Что-то подсказывало ей, что искать следует именно там. Однако, поднявшись в комнату, она замерла, пораженная: её Джон и девица из зеркала сидели на ледяном полу подле стола с розами в вазе и парой резных стульев рядом - и всё это было сплошь изо льда, даже цветы - без аромата, хоть и походившие внешне на живые, поглощенные составлением ледяной мозаики из сверкающих кусочков льда.

– Ты кто?
– Джон поднял голову от своего занятия, смотря взглядом, полным пустоты и отчужденности.

От неожиданности Маргарита хлопнула глазами и замотала головой, зажмурившись:

– Как это - кто? Это же я!
– и слезы боли и обиды наворачивались на глаза, - Ты, что, действительно не помнишь меня?
– неужели это тот же человек, чье пылкое сердце не могло оставаться равнодушными ко всему, что происходит вокруг, тот человек, чьи горячие губы и руки страстью и ласками возносили её к запредельным высотам блаженства?

– Уходи, ты нам мешаешь, - он даже голоса не повысил, всё такой же холодный тон, но Маргарита отшатнулась, как от пощечины, - У меня есть уже Герда.

Белая леди провела ладонью по его плечу, посылая Маргарите торжествующий взгляд:

– И я весьма рада этому обстоятельству, - и снова этот тон, механический, бездушный, словно бы записанный на пленку и воспроизводимый магнитофоном или проигрывателем, без эмоций, без индивидуальности. Она сказала, что рада? Да в её интонации не то, что радости, не было вообще ни каких чувств!

– Но, ведь она не настоящая!
– Маргарита решительно приблизилась.

Белая леди так же монотонно продолжила, проведя пальцем по его щеке:

– Я абсолютно настоящая и в данных условиях подхожу ему более тебя, а ты - бесполезна.

Маргарита едва не задохнулась от возмущения, убрав её руку с его плеча:

– Ты - всего лишь моё отражение! Кукла!
– она повернула его голову, так чтобы он мог лучше разглядеть это лицо: гладкое, белоснежное, лишенное чувств и эмоций, как у статуи из мертвого мрамора, - Бездушная кукла!