Мелодия надежды
Шрифт:
В отличие от Оболенской, Волков был в приятном расположении духа. Ещё бы! Он отлично провёл выходные, тот осадок от встречи с Марком смыло послевкусием от проведённого времени с Лисой. Он был уверен в себе. Ещё чуть-чуть и он добьётся своего, как это было всегда. Лишь бы на пути снова никто не появился.
— Спасибо за компанию, подруга, — остановил он машину у её подъезда. Её смущение из-за утра его бодрило.
— Да. Ну, пока, — растерянно покинула Лиса Ауди, стараясь как можно быстрее испариться с поля зрения его внимательных серых глаз.
— Все в порядке? — Остановил он её этой фразой,
— Да, — ответила Алиса, прежде чем укрыться за дверью.
В этот момент ей удалось спокойно выдохнуть и быстрыми шагами добраться до квартиры. В голове стоял дурман, а волнение держало в напряжении все тело.
— Кого принесло! — Испугал её голос напряженного Олега, ждущего возле квартиры. От неожиданности она выронила ключи, которые только достала из кармана. — Ничего не хочешь мне рассказать, Оболенская?
Игнат покинул авто и направился к своему дому, ловя взгляды и приветствия окружающих. Домочадцы, уверенные в его правильности, знали и уважали этого парня. Пример для подражания многих, умный, незаносчивый и вежливый. А он это знал, и мысль, что он хочет сорвать эту маску, его никогда не посещала. Тем, кому надо было, он показался, остальные пусть слепо любят.
Повернув ключи от квартиры Игнат не подозревал, кого он может лицезреть внутри, но он научился быть готовым к любым сюрпризам. По крайней мере, внешне он всегда будет готов, а внутреннее само подстроится.
— И где пропадал всю ночь мой Волчонок? — Нежно спросила Рита, облокотившись на стену. Её наряд призывал противоположный пол завладеть ею, а взгляд так и торопил это сделать как можно скорее.
Игнат ничего не ответил, а только слабо улыбнулся и заметил коричневый фирменный чемодан, стоящий в коридоре.
— Дар речи потерял? — Подошла она ближе, — Все, как ты и хотел.
— А чего я хотел, напомни? — Состроил дурака он, хитро улыбаясь.
— Меня в своё личное владение. — Рита положила руки ему на плечи, ожидая ответа.
— Как же так? Я теперь не смогу тайно тебе изменять?
— Вернее я больше этого не допущу, мой любимый. Мой Волчонок. — Только и сказал она, а после страстно поцеловала.
***
Алиса напряжённо блуждала по кухне, наливая кофе себе и Олегу. Её друг, сидя за столом, не сводил своего укоризненного взгляда зелёных, с карим отливом, глаз. Он следил за каждым её движением и был на удивление тихим, что не могло лишать Алису дара речи. Поставив все на стол, она села напротив него, опуская глаза на красную скатерть.
И от чего так волнение пробиралось?
— И как тебе цифра? — Напомнил Олег про пропущенные звонки на телефон, которых насчитывалось более полста, от всех её близких, которых она несколько минут назад успокоила тем, что жива и здорова. — Это точно та Алиса, которую я знаю?
— Точно, — виновато ответила она, чувствуя как горит со стыда.
— Ну ладно, — резко повеселел Олег, — где пропадала, женщина?
— В соседнем городе…
— Ого! А как ты туда попала? — Забил себе рот едой парень, словно еду видел впервые.
— Это вышло случайно, я… Меня позвал с собой… Игнат. — После этого девушка подняла глаза на друга, который от этой информации подавился.
— Повтори? С кем?
— Я знаю, он тебе не нравится, но на самом
— Мудак! — Перебил её друг. — Ты что творишь? Тебе не хватило того, что было? И-и почему ты не предупредила никого? А если бы он сделал чего?
— Он бы не сделал.
— Очнись, мы говорим про Волкова. Ну, хорошо, ладно. А что Рихтер сказал на это?
— Ничего, потому что не знает, — Совсем поникла Лиса, из-за вида Олега. Она чувствовала себя преступницей. А учитывая ещё их дружбу, это «преступление» ложилось на её плечи и давило с дикой силой. — Послушай, но между нами ничего не было. Мы просто весело провели время и сразу же вернулись.
— Звони Рихтеру, он имеет право знать.
— Прямо сейчас? Я же написала, что со мной все в порядке.
— Звони сейчас.
— А вдруг он занят…
— Алиска, ты знаешь как он рвал и метал? Собирался даже нарушить контракт и приехать, пока Крестик его не уговорила не делать этого.
— Чувствую себя погано. Не думала, что эта безобидная поездка понесёт за собой столько проблем.
— Но я рад, что с такой дурочкой все в порядке, — ободряюще заявил Олег. — В нас всех столько дурости, что иногда её надо выпускать. Я тебя не обвиняю ни в чем, просто мы тут все переволновались. Ты живёшь одна, в таком районе, редко кому что говоришь о том, что происходит в твоей жизни. И я на мгновение почувствовал себя твоим папкой! — Друг так воодушевился разговором, что поведал обо всем, что происходило вчера. Как они обзванивали всех, кого знает Лиса, как Слава попросила Антона походить по району и повысматривать, как Крестик стояла под её дверью и слушала мелодию от телефона. Как сам он готов был влезть в дом через соседний балкон, чтобы убедиться, что Лиса не «откинула копыта» в доме. Слушая все это, Оболенская была и весела от преданности друзей, и стыдилась самой себя за свою нерасторопность и привычку не докладывать никому о том, куда идёт и с кем.
Но разве мог такой человек, как Олег долго отчитывать кого-то или злиться. Вскоре он сам перешел на другую тему разговора, при этом обещая Лисе, что ей ещё «влетит от остальных» поэтому он напрягаться не будет. Они уже во всю трещали о грядущей учебе, а доложить Рихтеру, Олег позволил ей после его ухода, чтобы не смущать своим любопытством.
— Я тебя очень сильно прошу, — сказал он перед уходом. — Не общайся с Волковым. Я за тебя переживаю, когда ты с ним. И даже если Рихтер не говорит тебе слова против, это ещё не значит, что его все устраивает. Я знаю этого идиота. Начнёт свои разрешения раскидывать, разбалует всех, а потом себя ущемляет. А вы мне нужны счастливые!
Алиса крепко обняла друга напоследок, поблагодарив его за излишнюю заботу, успев за это время растрогаться раз десять. И Олег с чувством выполненной миссии пошагал к остановке, по пути набирая номер своей жены.
— Я поговорил с ней, Крестик, — его голос был грустным, в нем слышалось сомнение. — Если честно, я разозлился на неё, но потом быстро успокоился.
— Олежа, надо дать ей время. Этот Игнат умеет заставить себя любить, а ты сам знаешь, какая Лисёнок доверчивая.
— Увязался же этот урод за ней! Пусть другую жертву найдёт, а нашу Лиску в покое оставит. Надо сказать Рихтеру, чтобы взял её в узду, а не позволял вольничать.