Мемуары фельдмаршала. Победы и поражение вермахта. 1938–1945
Шрифт:
От г-жи Лизы Кейтель – доктору Отто Нелъте, защитнику фельдмаршала, 1 октября 1946 г.
Я только что закончила писать последнее письмо моему мужу; я надеюсь, что вы еще сможете передать его ему. Мы слышали приговор, и он оказался таким, каким мы и ожидали. Я надеюсь, что просьба моего мужа о военной казни будет удовлетворена для него и Йодля. Кроме того, пожалуйста, никаких просьб о помиловании [53] .
Кейтель – своему старшему сыну, Карлу Хейнцу, октябрь 1946 г.
53
Насколько можно установить, последнее письмо Лизы Кейтель к ее мужу так никогда к нему и не попало. (Примеч. ред.)
Вероятно, это будет моим последним
54
13 октября 1946 г., за три дня до исполнения приговора, фельдмаршал отправил своему сыну еще одно последнее прощальное письмо; он замечает, что только женщины из их семьи написали ему, и добавляет: «Достаточно сказано. Какие же мы все, мужчины, трусы». (Примеч. ред.)
Вице-адмирал Леопольд Бюркнер – Кейтелю, 4 октября 1946 г.
Фельдмаршал! Как было сказано: «воздастся каждому по делам его»; все хорошее, что вы сделали за всю вашу жизнь, и даже за эту несчастную войну, не сгинет в небытие, даже если в настоящий момент это и может так показаться. Так или иначе, я бы хотел поблагодарить вас за все хорошее, что вы сделали для меня и, несомненно, для многих ваших подчиненных; теперь они будут думать о вас так же, как и я. Тяжело подумать, что о вашей труднейшей работе нужно будет сказать последнее слово.
Кейтель – Союзническому управляющему совету по Германии, 5 октября 1946 г.
Я с готовностью отдам свою жизнь во искупление, как того требует от меня приговор, если моя жертва ускорит процветание германского народа и поможет снять вину с германских вооруженных сил. Я бы хотел попросить только об одном: даровать мне смерть от расстрела.
Я надеюсь, что члены Союзнического управляющего совета, которые сами являются солдатами, смогут понять мою вину, что была рождена порядочностью, ценимой в каждой армии мира, как уважаемой и необходимой основы для хорошего солдата. Даже если я не смог понять тех границ, которые нужно было установить для этой воинской добродетели, по крайней мере, я не уверен, что таким образом я лишился права искупить подобную ошибку тем способом казни, что является правом любого солдата в каждой армии мира, которому был вынесен смертный приговор, как солдату [55] .
55
Просьба фельдмаршала Кейтеля об исполнении смертного приговора через расстрел была отклонена Союзническим управляющим советом по Германии, и вместе с Альфредом Йодлем он был повешен в Нюрнберге 16 октября 1946 г. (Примеч. ред.)
Глава 10
ВАЛЬТЕР ГЕРЛИЦ. ОБВИНЕНИЕ
В 1945 г. Международный военный трибунал в Нюрнберге, представленный Соединенными Штатами Америки, Французской Республикой, Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии, а также Союзом Советских Социалистических Республик, обвинил фельдмаршала Вильгельма Кейтеля, бывшего начальника Верховного командования вооруженных сил, в участии в заговоре, преступлениях против мира, военных преступлениях и преступлениях против человечества и «санкционировании» либо «руководстве» подобными преступлениями. Его обвинили в соучастии в убийствах и дурном обращении с гражданским населением на оккупированных территориях, а также депортации их как подневольных рабочих; его обвинили в приказах о казнях заложников и преследовании отдельных групп населения по политическим, расовым и религиозным мотивам. Помимо этого Кейтеля и его двадцать соподсудимых обвинили в разграблении общественного и личного имущества.
Из тех людей, кто действительно стоял у власти Третьего рейха, только несколько попали на скамью подсудимых в Нюрнберге: наиболее выдающимся среди подсудимых был рейхсмаршал Герман Геринг. Адольф Гитлер, фюрер, рейхсканцлер и Верховный главнокомандующий вооруженными силами и сухопутными силами; Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС, рейхсминистр внутренних дел, начальник германской полиции и главнокомандующий армией резерва; а также д-р Йозеф Геббельс, рейхсминистр общественного просвещения и пропаганды, покончили жизнь самоубийством и потому не могли быть призваны к ответу. Рейхслейтер Мартин Борман, глава партийной канцелярии и 'eminence grise [56] Третьего рейха, «пропал без вести и предположительно скончался» 1 мая 1945 г.
56
Серый кардинал (фр.). (Примеч. пер.)
Главы Третьего рейха за свою жизнь накопили горы вины; и они должны были нести ответственность за преступления, уникальные по своей чудовищности. И виновность немецких лидеров нельзя уменьшить ни на йоту тем фактом, что Международный военный трибунал вынес приговор только за те военные преступления, за которые можно было обвинить побежденных немцев, в то же самое время закрывая глаза на все военные преступления, совершенные всеми другими воюющими сторонами.
Цивилизованный мир вопил о мщении. Правовая основа подобного судебного процесса, новшество в истории цивилизованных народов, была учреждена Лондонской правовой хартией 8 августа 1945 г. «Обвинение и наказание главных военных преступников европейской оси», соглашением, появившимся в результате продолжительных и сложных предварительных переговоров 1942-1944 гг. Сама хартия является важным нарушением одного из фундаментальных юридических принципов западного мира: nulla poene sine lege [57] .
57
Нет наказания без устанавливающего его закона (лат.). (Примеч. пер.)
Правовая доктрина, с одной стороны, и требования об искуплении ужасающих преступлений во имя справедливости, с другой стороны, представляли трудность для согласования [58] .
Но национал-социалистические методы войны привели к таким нарушениям международного права, что они требовали возмездия, даже если правовой базис для подобного возмездия сначала должен быть создан post facto. Тем не менее, у Нюрнбергского трибунала был один явный недостаток, и этим недостатком было то, что победители, что были судьями на этом процессе, судили за военные преступления, совершенные только теми, кого они победили.
58
Текст обвинительного акта см. в протоколах Международного военного трибунала, том I. (Примеч. ред.)
19 октября 1945 г. фельдмаршал Кейтель получил нюрнбергский обвинительный акт; он считал неизбежным, что его признают его виновным, хотя на скамье подсудимых он заявил о своей невиновности.
Защитник фельдмаршала, д-р Отто Нельте, был промышленным юристом в Зигбурге; в своей защитительной речи 8 июля 1946 г. [59] он особо выделял, что его подзащитный не старается преуменьшить ту роль, которую он играл в Третьем рейхе, но старается дать ясное представление о своей личности. Нельте выразил это следующим образом: подсудимый борется не за сохранение своей шеи, а за сохранение лица. И в завершение своего выступления защитник заявил, что с точки зрения международного права при подобных обстоятельствах невозможно ответить на вопрос, при каких условиях, насколько и мог ли вообще генерал занимать позицию, противоположную позиции его собственного правительства. По словам Нельте, повиновение и преданность являлись единственными направляющими принципами Кейтеля. Он не просил для него оправдания, он просил только осознать и понять трагическую дилемму его клиента.
59
Защитительную речь Нельте см. в разделе IMT, т. XVII, со с. 654 и т. XVIII, со с. 7. См. также брошюру д-ра Нельте «Die Generate. Das Nurnberger Urteil und die Schuld der Generate». Ганновер, 1947. (Примеч. ред.)
В записях, составленных его защитником во время бесед с ним на тему военных агрессий и проблемы влияния Гитлера на его высших офицеров, Кейтель высказал множество замечаний о позиции немецкого офицера [60] :
«Несмотря на то что подготовка профессионального офицера является полной, она, тем не менее, однобока; интеллектуальное и политическое образование профессионального солдата, как правило, не вполне закончено. И это не имеет никакого отношения к какому-либо вопросу об интеллекте, и я ни в коем случае не намереваюсь оклеветать офицерский корпус, но я хочу выделить тот факт, что воспитание хорошего солдата фундаментально отличается от обучения гуманитарным или научным профессиям. Профессия офицера – это не либеральная профессия: главная добродетель солдата – повиновение, то есть нечто, совершенно противоположное критицизму; главная добродетель свободных профессий – это независимое взаимодействие сил, для которых критицизм, как таковой, является непременным условием.
60
Бумаги д-ра Нельте, папка 1/7: Архив (а) / Общие вопросы о планировании военной агрессии. (Примеч. ред.)