Мемуары негейши
Шрифт:
Я бросила «Мемуары» на диван, занимавший половину комнаты, упала рядом и забылась. Через какое-то время очнулась то ли от жары (ноябрь в нашем городе в лучших традициях решил стать августом), то ли от того, что Сергей смотрел на меня.
– После парты этот диван – неземное ложе, – пошутила я.
– Я, когда из дома ушел, часто ночевал в редакции на стульях, – усмехнулся редактор, подавая большую тарелку своего фирменного блюда – курицу с баклажанами, начиненную специями.
Я, которой порядком надоело питаться дома пресным мясом, уплетала пищу за обе
Вернувшись, Сергей предложил прогуляться. Мы минули двор и…
«Разве так бывает? Когда едва вышел за дверь, и тут же оказался в лесу», – я медленно, затаив дыхание, двигалась по тоннелю из деревьев.
По пути нам не встречалось прохожих, не было слышно пения птиц. Мир будто замер, оставив нас вдвоём. Он рассказывал о журналистской работе, куда мне только предстояло погрузиться в ближайшие годы, древних народах, о которых я последний раз читала в учебниках средней школы, горах Алтая, куда его однажды занесла судьба.
Мы попрощались у его дома, и я двинулась к остановке той же дорогой, которой добралась сюда. Пройдя несколько переулков мимо барачных построек, замерла. Обернулась. По коже пробежали мурашки.
«Я, конечно, тот еще топографический кретин, но готова поклясться: дорога совершенно не похожа на ту, которая была несколько часов назад», – я сверилась с картой в телефоне, которая убеждала в обратном, и ускорила шаг.
Я хочу знать твои тайны
Как-то, ближе к полуночи, я дочитывала мемуары. Мне было ужасно интересно, чем же закончится история Саюри – талантливой гейши и Председателя – мужчины, которого она полюбила еще, когда была маленькой девочкой. Я погружалась в мир…о нет! Вовсе не куртизанок, а женщин искусства, которые должны были услащать взоры своих клиентов японскими танцами, уши – игрой на музыкальных инструментах, пением и интеллектуальными беседами, уста – чаем, изготовляемым и подающимся с особым мастерством.
Телефон клацнул: пришло сообщение от Сергея. Кажется, я находилась под очень сильным впечатлением от Страны восходящего солнца, отчего предложила своему собеседнику общаться при помощи хокку. Мы принялись обмениваться трехстишиями на японский лад.
«Ветви метят в стекла
Как и пристало ноябрьской ночью
Только в душе занялась уже весна», – начал он.
«Так случается, когда ветер
Ненароком сходится с искрами
В танце вечности», – продолжила я, надеясь, что он нашел книжную закладку и поймет, о чем речь.
«С искрами ветер играя
Пламя всё выше вздымает.
Пожар не минуем», – последовало дальше, и мне показалось, что мое предположение подтвердилось.
«Быть ли дождю,
Который пламя потушит,
Или буре нежданной».
«Тщетно лютуют зарницы.
Обманчив и гром,
Буря пройдет стороною».
«Тучи уступят обитель
Небу беспечному.
Так рождается новое».
Я пыталась понять, точно ли значат его метафоры то же,
– Скинь мне свой твиттер. Я никак не зарегаюсь там, но люблю иногда читать твитты знакомых, – попросила я.
– Мой твиттер довольно откровенен. Было бы нечестно, если бы ты знала обо мне так много, а мне те же сферы твоей жизни будут недоступны.
Мы пожелали друг другу доброй ночи, и вдруг во мне проснулся детектив. Твиттер Сергея удалось найти. Он оказался закрытым. Я продолжила поиски. Они увенчались успехом: перед мной был аккаунт в «Живом журнале» – старой блог-платформе, которой никто из моих сверстников особо не пользовался.
Я принялась вчитываться в тексты, похожие на личные дневниковые записи. Многие были посвящены прошлым пассиям Сергея. Испытала ли я ревность? О, нет. Скорее…восхищение. Мужчина, который мог так смело, красиво говорить о своих чувствах, сразу вырастал в моих глазах. Наличие же опыта не отпугивало, а, напротив, завораживало.
«И всё-таки у него отличный вкус», – рассуждала я, изучая снимок худой, скуластой девушки, которой было посвящено немало заметок моего шефа. – А ведь я подхожу под типаж, который ему нравится. Правда, ему, кажется, больше симпатичны светлоглазые».
Помимо любовных историй в «ЖЖ» оказалось немало и философских.
«Я выставил на балкон стул и выперся на балкон в майке, трениках и тапках на босу ногу. И долго наблюдал пейзаж за окном, потягивая виски Bell's с колой, и даже позволив себе сигарету Davidoff. Я наслаждался.
Кто был у меня, тот подтвердит, что вид из этого места ни капли не романтический и совсем не похож на фотографии, которыми полнятся странички соцсетей, в нём нет новизны, ибо я тут без малого два года его наблюдаю, в нём нет и эстетики, ибо какая эстетика может содержаться в индустриально-урбанистическом пейзаже Ростова. Самое главное, мне не с кем было его разделить, ибо обстоятельства не позволяли нам с человеком, которого я искренне уважаю и к которому испытываю сильную эмоциональную (и не только) привязанность, провести вечер вместе.
Тем не менее, мои эмоции били через край. Всё, заархивированное в памяти было извлечено и загружено в оперативку, и наложение эффекта было столь сильным, что уходить не хотелось, несмотря на то, что за окном всего +3», – гласила одна из его старых записей.
Суть поста была в том, что главное – быть в гармонии с самим собой, тогда удовольствие можно получить даже от мелочей.
Эти мысли были мне невероятно близки. Я захлопнула ноутбук и легла спать. Той ночью мне снился странный сон, в котором я оказалась в поместье незнакомца. Он не желал меня отпускать. Вокруг не было ни души. Вопреки здравому смыслу я была счастлива. Утром нехотя проснулась, продолжая ловить ускользающую негу. В очередной раз порадовалась тому, что учеба на нашем факультете начинается во второй половине дня. Времени разлеживаться не было: теперь мне предстояло писать о миграционном центре.