Менделеев
Шрифт:
Но не все оценки сходятся. Разносторонность интересов в деятельности Менделеева рождает споры, которые, как замечает ученик Менделеева проф. Б. П. Вейнберг, нужны «не с точки зрения спора семи городов древней Греции о том, в котором из них родился Гомер, а с точки зрения посильного проникновения в лабораторию мысли Менделеева». Ответ на них был бы «некоторым отысканием истины в области истории идей и открытии», и путей формирования крупного ученого.
Сразу же встает вопрос: кем был по преимуществу Менделеев, физиком или химиком? Какая из наук была ближе к его служебной деятельности? Полученное им образование мало способствует' разъяснению этого вопроса. Он окончил физико-математический факультет до разделения его на отделения математическое и естественное. При прохождении курса интересовался математикой, преимущественно —
Физика — 43
Геофизика — 12
Физико-химия — 36
Химия — 24
Техника и промышленность — 47
Экономика и общественные вопросы — 14
Рецензии, полунаучные статьи и т. п. — 10
Всего — 186
Труды первых двадцати лет деятельности Д. И. Менделеева посвящены вопросам химии и физико-химии. Отсюда Б. П. Вейнберг делает вывод, что слава великого химика, которую принесли Менделееву его первые работы, затмила дальнейшие замечательные труды его по физике (например, по поверхностному натяжению жидкости). В общем же «Менделеев — чистый, крупный физик с физико-химической душой», потому, что «при помощи механики он пытался проникнуть в мир молекул и посредством физического понятия о силе — выяснить их индивидуальные химические различия».
Но проф. Курбатов в общем обзоре научной деятельности Менделеева (доклад на I Менделеевском съезде) считает его все же преимущественно химиком. А академик Н. Н. Бекетов как бы закрепляет Менделеева за химией, утверждением, что «научная основа Лавуазье и закон Менделеева останутся навсегда основными законами химии».
Некоторое противоречие приведенных мнений никак однако не сказывается на единодушии в общей оценке научной величины Менделеева.
А Богородский отмечает: «на всем земном шаре нет ни одного химика, какое бы положение он ни занимал, который, работая по любому вопросу общей и физической химии, не думал бы прежде всего: а каково по этому вопросу мнение Менделеева? Или — нет ли чего-нибудь об этом у Менделеева?» Многочисленные характеристики Менделеева — изобилуют утверждениями, что «равного ему имени не может выдвинуть русская наука», он «поднял на свои плечи восточный портал всемирного научно-химического здания»… и т. п.
Несомненно, что основные заслуги разностороннего ученого, мыслителя и деятеля Менделеева на поприще физико-химических знаний: по своему значению и влиянию на мировую науку они не могут идти в сравнение с собственными его работами в других областях. Сопоставление его с современниками решительным образом подчеркивает величину его научных заслуг в естествознании.
Он появился в целой плеяде светил русской науки: Бутлеров, Бородин, Мечников, Сеченов — его сверстники. Он жил и работал почти одновременно с химиком Дюма, утверждавшим, что «наши возможности в химии превышают наши знания». Но силой своего гениального предвидения он создал знание, превышающее современные возможности — лишь после удалось открыть предсказанные им галлий, германий и скандий.
Его внимание привлекал тот же круг явлений, над которым много лет задумывались англичанин Ньюлендс и немецкий химик Лотар Мейер. Но он один, работая над «Основами химии», вдруг приподнимается над частностями второстепенного значения и дает миру замечательный чертеж периодической закономерности свойств элементов.
Д. И. Менделеев. Портрет работы художницы Т. Анисимовой 1932 г. март. Приобретен для VI Менделеевского съезда в Харькове осенью 1932 г.
Кроме поразительного предсказания неведомых ранее трех элементов, открытие периодического закона, по отзыву проф. Л. А. Чугаева, «не только установило в общей форме соотношения между атомными весами химических элементов и прочими их свойствами, но только объединило все элементы в одно органическое целое, указав каждому из них определенное место в системе, установив «подчинение их индивидуальности общему высшему началу, проявляющемуся в тяготении и в сумме большинства физико-механических явлений», но и проложило новые пути для дальнейшего развития химической науки, выдвинув на сцену ряд совершенно новых научных вопросов; периодический закон не только позволил глубже проникнуть в сущность взаимной связи и соотношений между элементами, искать новых аналогий там, где раньше их не замечали, но и привел к исправлению фактов, наблюденных не точно… На основании периодического закона Менделеевым были исправлены атомные веса многих элементов (бериллия, титана, индия, церия, осмия, ирридия, платины, урана и др.) и поверочное определение показало верность этих исправлений».
Со времени опубликования периодического закона более 60-ти лет научная мысль человечества прикована вниманием к этому открытию. В 1869–1870 гг., в год создания периодической системы, было известно 60 типичных элементов, в год смерти Менделеева — 72, а в настоящее время — 90 элементов. Полное число рентгеновских спектров, соответствующих каждому элементу, между водородом и ураном — 92, но среди них два (номер восемьдесят пятый и восемьдесят седьмой) — еще не открыты.
В этом научном подвиге гениальность Менделеева нашла свое общепризнанное ярчайшее выражение, остальное при всем огромном научном значении, в сравнении с основным вкладом его в сокровищницу человеческих знаний представляется лишь высоким уровнем, держась которого он мог достигнуть вершины, господствующей над всем его творческим путем. Таким кажется профиль его пути на взгляд, обращенный от наших дней к прошлому. Быть может время и развитие науки заставят позднее найти иную оценку другим его работам, пока еще не вполне проявившим всю свою весомость. Однако научное значение всего остального, сделанного им в области точных знаний, чрезвычайна велико. Большинство его работ в области физики и химии являются классическими исследованиями. С именем Менделеева связан огромный круг научных проблем. Первостепенного значения.
В «Диалектике природы» Ф. Энгельс посвящает периодическому закону следующие строки:
«Наконец, закон Гегеля имеет силу не только для сложных тел, но и для самих химических элементов. Мы знаем теперь, «что химические свойства элементов являются периодической функцией атомных весов», что, следовательно, их качество обусловлено количеством их атомного веса. Это удалось блестящим образом подтвердить. Менделеев показал что в рядах сродных элементов, расположенных по атомным весам, имеются различные пробелы, указывающие на то, что здесь должны быть еще открыты новые элементы. Предсказания, Менделеева оправдались… Менделеев, применяя бессознательно гегелевский закон, о переходе количества в качество, совершил наручный подвиг, который смело можно поставить рядом с открытием Леверье, вычислившего орбиту неизвестной планеты Нептуна».
Эта оценка заслуги Менделеева, данная основоположником марксизма, важна не только признанием его общекультурного значения, но и характеристикой диалектико-материалистического ее смысла. Отмечая «бессознательность» в применении Менделеевым закона о переходе количества в качество Ф. Энгельс несомненно прав. Менделеев не был сознательным последователем диалектического метода, хотя бы даже в его идеалистическом гегелевском применении. «Диалектика обманывает» — это и подобные выражения, попадающиеся в писаниях Менделеева, дают веские основания к такому заключению. Но в то же время остается невыясненным — что именно понимал он под термином «диалектика».
В научной теории, философии химии и технологической практике Менделеев был не вполне последовательным материалистом. Об этом вполне ясно говорят многие его формулировки.
«Религиозно-философские понятия живут и развиваются уже многие тысячелетия, а те понятия, которыми руководится точно предсказывающая наука, возродились всего лишь несколько столетий и успели охватить лишь очень немногое». Те, кто хотят опередить науку, минуя путь постепенного накопления знаний, — «беснующиеся в метафизических мышлениях», «знахари». Истина им не дана. Но «люди, постепенно изучая вещество, им овладевают, точнее и точнее делают в отношении к нему предсказания, оправдываемые действительностью, шире и чаще пользуются им для своих потребностей и, нет повода видеть где-нибудь грань познания и обладания веществом».