Ментовская мышеловка

Рокотов Сергей

Он курил, стоя на автобусной остановке. Пришел автобус, но в него набилось столько народу, что у Дорохова просто не было сил вталкиваться туда. Он увидел, как Руслан сажал Гришу Браги на с женой в свою "Вольво-940", как прощался с ними Петька Мухин и шел к своей "Тойоте".

Тут перед ним остановился "шестисотый"

"Мерседес" с тонированными стеклами. Открылась дверца, и его пригласила туда властным жестом мужская рука с длинными тонкими пальцами, на одном из которых играл огромный бриллиант. Дорохов

сел в машину.

– Здорово, Андрей Андреевич!
– улыбался голливудской улыбкой Серж Заславский, сидящий на заднем сиденье "Мерседеса".

– Здравствуйте, Сергей...

– Владимирович, - напомнил Серж.
– Но называйте меня просто Серега. Я вам в сыновья гожусь. Как, оценили мою благодарность, Андрей Андреевич? Долг платежом красен...

– Вы спасли мне жизнь?
– уточнил Дорохов.

– Да вроде бы так получается, - рассмеялся Серж.
– Но это мелочи, не стоит благодарности.

Это просто был мой долг. Долг порядочного человека. Узнал по своим каналам, что готовится взрыв, и счел нужным вас предупредить. Поздно, правда, узнал, ох как поздно... А то бы выделили вам другую могилу, не в таком опасном соседстве. Сами понимаете, хорош бы я был, если бы узнал о готовящемся взрыве и не предупредил вас, после того, что вы для меня сделали.

– Да что я вам такого сделал? Себе сделал, не вам...
– пробубнил Дорохов.

– Ну нет, дорогой мой, Соловья я тебе никогда не забуду, это благодарность по гроб жизни.

Как же ты вовремя тогда меня проинформировал, что он по ночам к своей телке ездит, подружке твоей покойной жены, царство ей небесное, мои, кстати, глубочайшие соболезнования. Тогда не мог выразить при ментах, хотел, но не мог, наша дружба - это секрет для мусоров.
– Он опять засмеялся.
– Как с бабками, Андрей Андреевич?

Похороны, поминки, траты всякие...

– Кручусь, - помрачнел Дорохов.

– Не надо крутиться, возьми вот от меня по старой дружбе.
– Он вытащил из кармана пакет.
– Тут три тысячи баксов. Посильная, так сказать, помощь.

– Не надо, - сказал Дорохов.

– Надо, надо... Ты мне больше выгоды принес, врать не буду. Соловей здорово меня тогда прижимать начал, три года назад. А Соловей был тертый калач. И поймать его было ох как трудно.

Подстраховывался, гад, умело. И если бы не ты, кто знает, как получилось бы. А так.., доездился на блядки, пес поганый, - скрипнул металлокерамикой Серж.
– Яйца его вместе с джипом на небо взлетели.
– Он расхохотался, позволили себе улыбнуться и Леха с Сахой, сидевшие впереди. Большие у него были яйца, а, братаны, как кумекаете?

– Думаю, немалые, - буркнул Саха.
– Здоровый был, как бес.

– Так что, Андрей Андреевич, прими мое скромное подношение и помяни покойную Ирину как положено. Однокласснички-то ее и подвезти тебя западло посчитали? На автобус ты пытался втиснуться... Мы тебя до метро подкинем, а там сам... Спешим, жуть... Работы невпроворот. На, на, бери деньги...
– Он с каким-то озлоблением сунул в потную руку Дорохова пакет с деньгами.

– Спасибо, - тихо произнес Дорохов.
– Мать Ирки там погибла, при взрыве... Я уехал, надо было что-то...

– Заедешь завтра, пусть ее там и похоронят.

А сегодня не лезь. Там шерстить будут. Опасно.

Еще, не дай бог, и братва заподозрит в чем-то худом, а это, сам знаешь, чревато последствиями.

Вообще ты пока не совался бы туда. Что тебе до нее?

– Да, в общем-то, ничего. Не жалко ее ничуть. Но человек все же, Ирку родила.

– Ну, заедешь, когда все уляжется. Ладно, Андрей Андреевич, вот метро "Юго-Западная", вылазь и езжай поминать покойницу. Мы с тобой душой. Наши глубокие соболезнования, а, братаны? Чего молчите?

– Сочувствуем, - пробасил Леха, крутя баранку "Мерседеса".

– Прими мои, - буркнул Саха.

– Все. Пока. Останови здесь.

Андрей Андреевич вышел, сунул поглубже в карман пакет с долларами и пошел в метро.

Вообще-то деньги Сержа были ему очень нужны. После похорон в кармане оставалось двести рублей, никаких запасов не было, он рассчитывал, что кто-нибудь из ее одноклассников поможет ему, например, Руслан, с которым он был знаком по делам, но тот смотрел на него как-то странно - не подозревал ли он его в соучастии в убийстве? И вот такой королевский подарок.

Когда-то он мог такую сумму подарить Ирке на шпильки и тряпки, а теперь она была для него огромна. Доехав до своего дома, Дорохов вышел из автобуса, зашел в обменный пункт, вытащил из пакета одну новенькую сотню, обменял ее на рубли.

В магазине он купил бутылку "Смирновской", нарезки ветчины, семги, колбасы, в овощном отделе купил огурцов и помидоров, а также яблок и винограда. Подумал и прихватил еще три бутылки пива. Нагруженный пакетами, пошел домой.

Поднялся к себе на двенадцатый этаж, вошел в пустую квартиру. Снял плащ, прошел на кухню.

Сел на табуретку.

"Все, - сказал себе Дорохов.
– Жизнь закончена. Нет ничего - ни работы приличной, ни денег, ни Ирки. Ничего". Мало этого, на душе после разговора с Сержем в "Мерседесе" было как-то гнусно. С каким превосходством разговаривает с ним этот мерзавец, свободно переходя от ироничного "вы" к панибратскому "ты" в духе секретаря обкома. А что, раньше те были у власти, теперь эти. Все в их руках, и они диктуют нам свои условия. Хочет - деньгами одарит, хочет - убьет, и никто не найдет даже трупа. И почему он, кандидат физико-математических наук, автор монографий и огромного количества статей, должен пресмыкаться перед этим бандюгой? Но этот бандюга помог ему в борьбе с другим бандюгой - свирепым гориллообразным Соловьем. Тогда, три года назад, дороховские фирмы были на территории, контролируемой Соловьем. Мерзкий Соловей поставил ему такие условия, при которых работать дальше просто не имело смысла.