Менты не ангелы но...
Шрифт:
— Вот видишь! Откуда они узнают, где прокололись?
Переговорив с Ефимовым, Черемхов решил не докладывать полученную информацию руководству. Они позвали с собой Звягинцева и Волина, под вымышленным предлогом получили оружие и с утра заняли места, рассредоточившись на площади вокруг часовой мастерской.
Место было оживленным: остановка нескольких автобусных маршрутов, много магазинчиков и лотков, в стороне раскинулся импровизированный рынок. Вокруг бурлила толпа: не обремененные заботами люди покупали пирожки, шаурму, толпились вокруг
Те, кого они ждали, появились около двенадцати. Два человека средних лет, в длинных мятых плащах. Они действительно были похожи на фотороботы «Налетчиков», но не индивидуальными признаками, а теми усредненными чертами, которые свойственны всем уголовникам. Резкие развязные движения, настороженные взгляды, типичные криминальные физиономии. Похоже, гастролеры.
Обойдя памятник, «гастролеры» вошли в павильон игровой лотереи, под которую были замаскированы запрещенные игральные автоматы, «крышуемые» кем-то из городского руководства. Момент выпадал удачный, и с разных сторон к павильону направились четыре фигуры в штатской одежде. Обнажив оружие, они зашли почти сразу после подозреваемых, которые ожидали администратора у лотерейных автоматов, подозрительно напоминающих обычных «одноруких бандитов».
— Милиция, стоять на месте! — закричал Ефимов.
Один из «гастролеров» дернулся было, но Толян умело сбил его с ног и больно упер ствол в затылок.
— Лежать, застрелю!
Второй, оценив обстановку, сразу поднял руки.
На них надели наручники и завели в кабинет к так и не вышедшему администратору, который со страхом посмотрел на незваных гостей. Его попросили выйти и вывернули карманы «гастролеров». На столе появилась приличная горка ювелирных изделий и пачка стодолларовых купюр. Оружия не было, если не считать ножа с выпрыгивающим клинком.
— Слышь, начальник, давай по-хорошему договоримся! — обратился к Ефимову первый задержанный. У него было мужественное лицо, короткий прямой нос и шрам в углу жестко сжатого рта. Он походил на актера Лино Вентура. — Забирайте все это барахло, и расходимся!
Второй задержанный был худощав, с треугольным лицом и крючковатым носом. Он молчал и, затаив дыхание, ждал ответа милиционера.
Толян, не обращая внимания, перебирал украшения, сверяясь с перечнем драгоценностей, похищенных при нападениях на квартиры. Пока ничего не совпадало. Черемхов тоже держал в руках ориентировку и выполнял аналогичную работу.
— Это чистые побрякушки, — поняв, в чем дело, криво усмехнулся первый задержанный. — С катрана. Выиграли, а зачем они нам? Деньги нужны. Вот и продаем.
— Помолчи, — процедил Толян.
Через несколько минут все украшения были осмотрены. Объявленных в розыск среди них не было.
Ефимов и Черемхов переглянулись. Действительно чистые. Дело принимало другой оборот.
— Сами откуда? — спросил Толян у «Лино Вентуры».
— Приехали недавно с Украины. Из Донецка. На работу хотим устраиваться. Только чтобы башляли прилично.
— Вижу, вижу, вы еще те работнички! — усмехнулся Толян. — Я, между прочим, тоже хочу, чтоб прилично платили.
— Этого хватит? — человек со шрамом кивнул на ценности и деньги.
Толян подумал, выждал томительную паузу и медленно кивнул:
— Ладно, на первый раз так и договоримся. Карточные игры запрещены, выигрыш подлежит конфискации. Но чтобы больше я вас никогда не видел!
Он кивнул Черемхову:
— Сними с них наручники!
А Звягинцеву приказал:
— Сложи все в пакет, потом разберемся.
Через минуту задержанные исчезли. Ефимов взвесил пакет на руке, заглянул внутрь. И удовлетворенно кивнул.
— Поехали ко мне, на опорный, поделим. Только мы не крысы, надо шефу долю выделить. Вот эту брошь, гля какая!
Он достал золотую жар-птицу с рубиновыми глазами и изумрудным хвостом.
— Класс?
— Да, красивая!
У всех было хорошее настроение, только Звягинцев спросил:
— А вдруг они причастны к делу «Налетчиков»? Зря мы их так отпустили…
— Да брось! — Толян махнул рукой. — Ни одна из этих цацек по разбоям «Налетчиков» не проходит. И сами они на фотороботы не похожи. Приметы тоже не совпадают. Шрам, например, всегда в глаза бросается, а его никто не назвал!
Лицо Звягинцева выражало сильные сомнения, но Толян не обращал на это внимания.
— Это, конечно, тоже какие-то ханыги, но всех ханыг не арестуешь! Помнишь, что наш ветеран, Зеленин, говорил? В тюрьму нужно сажать только того, кого нельзя оставлять на свободе. А не всех, кого можно посадить. У нас и так за решеткой мест не хватает…
Сергей подумал, что все перечисленное вовсе не исключает принадлежности задержанных к разыскиваемой банде. Но возражать не стал.
— Только это…
Толян сдвинул фуражку на затылок.
— Сбывать цацки надо очень осторожно… Кто знает, откуда они на катране оказались…
И Звягинцев понял, что старшего участкового тоже мучают сомнения, хотя виду он и не показывает.
— Сергей, ты соображаешь, что делаешь? — Видин строго смотрел на подчиненного. — Разве можно лишать людей последнего куска хлеба?
— Кого это я хлеба лишаю? — не понял Звягинцев. Он не знал, чем обусловлен внезапный вызов к начальнику. — Особенно последнего куска?
Подполковник потряс листом бумаги.
— Магомеда с ипподромного рынка. Вот он какую телегу накатал. Хорошо она ко мне попала. Я регистрировать не стал, но в другой раз он куда угодно напишет!
— Да что он напишет, он вообще писать не умеет. Это их один негодяй подбивает. Правозащитник…
— Не важно. Этот Магомед только приехал, еще торговать не начал, ничего не продал, денег не заработал, а ты ему выкатил десять тысяч и три мешка овощей! Вот это и значит — забрать последний кусок хлеба!