Мера любви
Шрифт:
Трактиры были подстать городу. Катрин остановила свой выбор на таверне близ церкви Святого Доната. Там спутникам предоставили уютную теплую комнату с горячей водой. На обед подавался капустный суп с мозельским вином. Мягкие кровати были застелены чистыми простынями, пропахшими сухими травами. Путники прекрасно выспались впервые с тех пор, как покинули дом Морелей-Совгрен. Неожиданный отдых позволил Катрин увидеть все окружающее в менее мрачном свете.
На следующее утро, около двенадцати часов пополудни, поднимаясь к замку, графиня де Монсальви чувствовала
За ней следовали начищенные и напомаженные Готье и Беранже. И никому из лучников охраны не пришло в голову задержать эту незнакомку, в которой, даже не зная ее имени и положения, можно было узнать знатную даму.
Нравы в Люксембурге были просты, и Катрин не составило труда добиться необходимой аудиенции. После короткого ожидания на широкой каменной лестнице, стены которой были украшены шпалерами, высокий, как шкаф, и бородатый, словно Ной, ландскнехт вызвался проводить ее, жестом приказав Готье и Беранже оставаться на своих местах. Катрин последовала за ним в зал, где ее встретила грузная, неопределенного возраста женщина, похожая на монашку, несмотря на платье из яркого красного бархата, украшенного множеством золотых цепей.
Эта женщина принялась так внимательно разглядывать Катрин, что графиня решила, что ее собираются обыскивать. Удовлетворенная осмотром, женщина, не произнося ни единого слова по-французски, растянула уголки рта, что должно было обозначать улыбку, и знаком приказала Катрин следовать за ней. Они прошли через огромный зал, украшенный знаменами, и достигли молельни, куда сквозь желтые и розовые витражи проникал золотой свет.
Великая герцогиня ожидала посетительницу, преклонив колена на голубые бархатные подушечки. Она молилась перед прекрасным ликом Девы Марии, созданной мастером Клаусом Шлютером.
В свои сорок шесть лет Елизавета де Герметц, дочь Жана Люксембургского, графа де Герметц, и внучка императора Карла IV, утратила свою прежнюю красоту. Раскормленная, наряженная в генуэзский бархат с крупным золотым рисунком и огромный хеннен, она походила на дарительницу с витража и была лишь немного рельефнее. Эта женщина не являла собой важную фигуру. Благодаря ее первому браку с Антуаном де Брабан, братом герцога Бургундского Жана Бесстрашного, она стала тетушкой Филиппа Доброго, а благодаря второму браку с братом Изабо де Бавьер сделалась тетушкой короля Карла VII.
Что же касается своего герцогства, расположенного между Францией и Бургундией, она прекрасно знала, что на него давно зарится герцог Филипп, который смог без малейших угрызений совести избавиться от своей кузины Жаклин де Бавьер, княгини Голландской. Он довел ее до нищеты, отчего та вскорости и умерла. Но Елизавета, не любя его, все же старалась поддерживать с ним хорошие отношения, так как
Катрин сделала реверанс, герцогиня перекрестилась и, поднявшись, с минуту смотрела на вошедшую молодую женщину с таким безучастным видом, словно не замечала ее присутствия.
— Мне сказали, что вы графиня де Монсальви, — произнесла она наконец. — Недавно мы встречались с человеком, носящим тo же имя. Вы родственники?
Сердце Катрин замерло.
— Я думаю, что речь идет о моем супруге, госпожа герцогиня. Он ранен, и я пытаюсь нагнать его. По этому поводу я и осмелилась просить у вас аудиенции. Ваше высочество не могло бы подсказать мне, где я его могу найти?
Елизавета сделала неопределенный жест.
— Откуда же мне знать? Он был здесь несколько недель назад и оставался в городе всего три дня. Он уехал сразу после неприятной сцены. И как раз успел на свадьбу…
— На свадьбу? Какую? — воскликнула Катрин, совершенно забыв про этикет. Герцогиня этого не заметила. Прекрасная молодая женщина, следующая по следам своего мужа, вызвала у нее любопытство.
— Моей племянницы, Жанны д'Арк, которая недавно вышла замуж за сеньора Роберта де Армуаза! До Катрин не сразу дошел смысл сказанного.
— Могу ли я попросить ваше высочество повторить еще раз то, что вы мне только что сообщили? произнесла она.
— Что здесь такого непонятного? Святая Дева, чудом спасшаяся из костра, соединилась узами брака с рыцарем и…
— Это слишком нелепо, чтобы быть удивительным, — резко заметила графиня де Монсальви, — но речь не об этом. Мне послышалось, что ваше высочество сказали «моя племянница»?
Герцогиня, посмотрев на дерзкую посетительницу, неожиданно любезно пустилась в пространные объяснения:
— Я сказала и готова повторить это столько раз, сколько вам будет угодно! Это несчастное дитя, осмелившееся покинуть убежище, где ее насильно удерживали, поведала мне тайну своего рождения, тайну, которая все объясняет: встречу с королем в Шиноне, доверие армий, ее непререкаемый авторитет, ее величие…
— Ах! Так это все объяснимо?
— Конечно! При первой встрече она шепнула королю, что является его незаконнорожденной сестрой.
— Его сестрой? Так просто! — заметила Катрин, испытывая необъяснимое желание рассмеяться…
— Так просто! Тайная дочь королевы Изабо и одного высокопоставленного сеньора. Она выросла на границе королевства у добрых людей по просьбе их господина! Вы же знаете, что у королевы не было никаких отношений с этим несчастным безумцем Карлом VI. Она испытывала одиночество и тяжесть на душе, тем более что обожаемый ею герцог Орлеанский был убит. Женщина искала утешения, без труда нашла его… но было невозможно признать его плоды… тогда…
Слушать это было больше невозможно, Катрин не сдержалась, резко прервав светскую болтовню герцогини. На этот раз ей было не до смеха.