Мера зверь: Прорыв
Шрифт:
Под разрисованными стенами стояли чаши, в которых подёргивалось неровное пламя, освещающее всё помещение. Возможно, их разжёг Тинаш, который сидел справа под самой стеной и копошился в свитках, разбросанных вокруг.
— Бездна… это отражение, — его безумный шёпот разносился в тишине, — А Небо — это барьер! — он едва не срывался на крик, и припадал к стене, рассматривая мелкие рисунки, — Это огромный барьер!!!
Его крики эхом разносились под сводами храма.
В центре зала стоял знакомый мне камень, похожий
Алтарь был потрёпан тысячелетиями, но выглядел не хуже, чем в Вольфграде или у Зигфрида в Лазурном Городе.
За алтарём, прямо у дальней стены стояла громадная статуя — сидящий в позе лотоса человек. Помнится, в Проклятых Горах от неё остались только коленки, теперь же я мог лицезреть её всю.
Возможно, это и не человек, а ноль, потому что на лбу статуи проглядывал еще не стершийся, так хорошо знакомый круг. Древний «Просветлённый» держал руки ладонями вверх возле плеч, и на каждой ладони у него был огонь.
Я отлично видел, что застывшее пламя, искрящееся на ладонях статуи, было выполнено из двух металлов — дьявольски красный коррупт и ангельски золотой аурит.
Да и вся статуя была украшена тонкой вязью этих металлов, но в общем все облачение было выполнено из третьего материала. Сильверит серебрился роскошной мантией, свисающей с плеч статуи.
По меркам Инфериора, на статуе было целое состояние. Или настоящее проклятие для того, кто всем этим завладеет.
Мы подошли к Тинашу:
— Эй, мастер зверь, — сказал я, и поперхнулся.
Глаза, которые уставились на меня, будто вывернули мою дущу. Острые коготки пробежались по всей моей сущности, и я понял, что юный оракул увидел меня насквозь, вместе со всеми моими мерами, частицами Абсолютов и сильными волями.
Мне даже стало не по себе, я попытался понять, что же не так в этом одержимом.
Тинаш был молодым зверем, с едва проклюнувшимся пушком на подбородке и под носом. Вихрастые каштановые волосы. Совсем обычный с виду парень, если бы не глаза.
Они затягивали, будто в омут, манили к себе. Я уже ощущал это раньше.
— Сила ушла из этого места, зверь, — хриплым, будто сорванным от крика голосом, проговорил Тинаш, — Но здесь появилась другая…
«Я же говорила, что ты сам придёшь ко мне, сильная воля» — знакомый голос разнёсся вокруг, словно гром. Ласковый, мелодичный, и в то же время пугающий. Потусторонний.
В глазах Тинаша была Бездна.
Глава 23. Старый враг
Не в силах оторвать взгляда от глаз Тинаша, я чувствовал, что меня затягивает словно водоворотом.
«О, частица Абсолюта, я долго ждала этого».
Действие Бездны, выбравшей для себя сосудом тело оракула,
«Ты прошёл такой путь», — продолжала Бездна свою проповедь, — «Но стал ли ты ближе к цели?»
Тинаш замер, казалось, он не дышал. Краем зрения я подмечал, что и Хильда, и её помощники тоже неподвижны. Бездна опять взяла под контроль время вокруг.
«Та девочка… Нашёл ты её?»
Я молчал, пытаясь сопротивляться. Мне казалось, сейчас отвечу — и не просто упаду в Бездну, а влечу туда пулей. Сейчас я мог, пусть слабо, но держаться на краю сознания.
«Ты шёл на Восток. Дошёл ли ты?»
Неужели Бездна стала хитрее, чем в прошлый раз? Не пёрла напролом, а начала издалека, как заправский проповедник.
«Ты обрёл силу, но чувствуешь, что её недостаточно. Разве не понимаешь, как много бы ты сделал, пойди ты со мной?»
Надо было найти способ ей сопротивляться. В прошлый раз я послал, смогу и в этот.
— Белиар тоже пошёл за тобой, — прошептал я, решившись начать диалог.
Я ощутил, будто плаваю в океане. До горизонта одна вода, и внизу километровая толща, непостижимая глубина… Бездна.
И словно задел пяткой что-то скользкое, живое. Осторожное касание, знаменующее, что скоро Марк будет тонуть.
«Белиар — мой верный раб, и его жертва не будет напрасна. Так должны поступать истинные дети Бездны, и я никогда не бросаю их».
Жертва? Я удивился. Белиар всегда показывал себя таким верным последователем, и ему вот такая благодарность.
— За что же его так? Ведь он всегда был верен тебе.
«А те, кто идут за тобой? Они были верны тебе, и встретили смерть.»
Я скрипнул зубами. Бездна тогда и Бездна сейчас будто бы и говорят по-другому. Или всё так и было задумано, чтобы запутать меня?
Неужели она всё знает обо мне?
«Рыжие Лисы, которые по твоей указке сейчас идут навстречу смерти.»
Пока Бездна заговаривала мне зубы, я попытался вернуть контроль над телом. Конечно, меня волновала судьба и Макото, и Кицунэ…
«А тот Волчонок…»
— Не смей, — рыкнул я.
И меня затянуло под воду, словно щупальца схватили за ноги. Воздуха стало не хватать, словно сдавило что-то грудь. Однозначно, Тинаш был талантливым оракулом, если в его теле Бездна так сильна.
Она ответила заливистым смехом.
«Губа, который думал, что отвернулся от меня. Тружа, такой юный и неопытный. Все они были верны тебе.»