Мэри Поппинс на Вишневой улице

Пересказ Игоря Родина

Приближался Иванов день – один из самых удивительных дней в году. В такой день могут произойти самые невероятные, неслыханные вещи. До тех пор пока последний луч солнца не погаснет над горизонтом, с людьми случаются всевозможные недоразумения и непонятные происшествия. Как будто кто-то шутит над ними. А ночью начинаются настоящие чудеса. В лесах травы наливаются целебным соком, которым в эту ночь особенно богата земля, на болотах загораются

таинственные огоньки, а на влажных кочках на широких листьях Папоротника распускаются цветы. Старинное предание говорит, что с помощью этого цветка можно найти пиратские клады и несметные сокровища, таящиеся в земле…

Однако до ночи было далеко. Стояло ясное летнее утро, солнце ослепительно сияло с небес и пока не собиралось клониться к закату. Его лучи заставляли сверкать все вокруг: и воды фонтанов, и спокойную гладь озера, и оконные стекла, и даже бока спелых вишен в листве деревьев, росших по Вишневой улице.

– Никого нет, – с досадой пробормотал Солнечный Луч, перепрыгивая с фонаря возле дома Адмирала Бума на дверной молоток, висящий у парадного входа мисс Ларк. – Все попрятались.

Он перескочил на валяющуюся среди травы старую оловянную игрушку.

«Никто меня не любит», – подумал Солнечный Луч и в следующий миг, перепрыгнув через улицу, оказался на полной благоухающих цветов клумбе возле хорошо ему знакомого дома – дома № 17.

Вокруг стояла странная, непонятная тишина.

«Обычно здесь бывает несколько оживленней», – заметил про себя Солнечный Луч и, совершенно сбитый с толку, полез вверх по стене, чтобы выяснить, какая муха укусила сегодня жителей дома № 17.

В Детской занавески были отдернуты. Джейн сидела на кровати и протирала глаза. Вставать ей ужасно не хотелось. Только что она видела какой-то удивительный, прекрасный сон: будто она идет по саду, полному благоухающих гигантских цветов, а вокруг летают бабочки и мотыльки. Приглядевшись, Джейн понимает, что это вовсе не бабочки, а крылатые феи…

«Пора вставать!» – будто зов трубы, ворвался в ее сон голос Мэри Поппинс.

Джейн открыла глаза и натянула одеяло на голову.

– Пора вставать! – повторила Мэри Поппинс.

Майкл вскочил со своей кровати и, что-то напевая, побежал умываться. Джейн не двигалась и ждала, что предпримет Мэри Поппинс. Но, к ее разочарованию, Мэри Поппинс ничего не предприняла. Вместо того чтобы подойти к Джейн и одним движением сбросить с нее одеяло, Мэри Поппинс спокойно начала разбираться в шкафу, развешивая белье для просушки.

Немного повалявшись – так, на всякий случай, – Джейн поднялась с постели и поплелась в ванную.

К ее удивлению, Майкл был еще там.

– Что ты здесь так долго делаешь? – спросила Джейн.

– Умываюсь, – отозвался Майкл. – Третий раз.

– Что?! – не поняла Джейн.

– И зубы я почистил два раза.

От неожиданности Джейн едва не поскользнулась.

– Зачем?

Обычно Майкла и один-то раз умыться приходилось заставлять.

– Впрок, –

объяснил Майкл гордо. – На завтра и на послезавтра.

– Майкл, это глупости. Сколько бы раз ты сейчас ни умылся, к вечеру ты все равно запачкаешься, и тебе придется умываться снова. Да и Мэри Поппинс не позволит тебе ходить неумытым.

В ответ Майкл хитро прищурился.

– А если у меня не будет возможности умыться? Вдруг я отправлюсь в путешествие и буду идти по пустыне, где каждую каплю воды придется считать? Вот тогда я вспомню, что умылся три лишних раза, впрок, и мне сразу станет легче.

– Ну и кто тебе это сказал? Или, может, ты сам придумал?

– Сам, – гордо ответил Майкл и принялся в третий раз чистить зубы.

Пришлось Джейн ждать своей очереди.

Как раз в тот момент, когда она закончила умываться и выходила из ванной, в Детскую заглянул мистер Бэнкс.

– Мэри Поппинс, вы, случайно, не знаете, куда Робертсон Эй дел мои ботинки?

– Не имею чести знать, сэр! – отозвалась Мэри Поппинс и поджала губы, тем самым показывая, что у нее и без того достаточно работы, чтобы вдобавок следить за чьими-то ботинками.

– Майкл, – позвала Джейн, – Робертсон Эй опять что-то сделал с папиными ботинками. Смотри, что сейчас будет.

Мистер Бэнкс между тем выбежал в гостиную и напустился на миссис Бэнкс:

– Опять этот Робертсон куда-то задевал мои ботинки! Я этого больше не вынесу! Я работаю день и ночь не для того, чтобы мне даже на работу было не в чем пойти! Когда-нибудь я обязательно его уволю!

Внезапно мистер Бэнкс осекся и подошел к камину.

– Это что? – взревел он. – Что это, я спрашиваю? – Он нагнулся и вытащил из камина перемазанные в угле и золе ботинки. – Это мои ботинки! Я велел вчера их просушить – и вот результат! Все! Кончено! Я сейчас же…

Внезапно мистер Бэнкс остановился. Солнечный Луч скользнул по его лицу и засверкал всеми цветами радуги в стеклянной вазе, стоящей на столе. Нос мистера Бэнкса сморщился, и он громко чихнул:

– Апчхи!

Вымазанные золой ботинки упали на ковер. Подойдя к окну, мистер Бэнкс распахнул его.

– Гм! Солнце припекает. И цветы сегодня пахнут как-то необычно. Это мне напоминает время, когда я был маленьким мальчиком… Я тогда носил коротенькие штанишки, белую матросскую рубашку и ходил гулять в Парк со своей Гувернанткой… И там вокруг были цветы, цветы…

Мистер Бэнкс с блаженной улыбкой на лице подошел к миссис Бэнкс и закружил ее в танце по комнате.

– Дорогая, я постараюсь сегодня вернуться пораньше, и мы с тобой пойдем в Парк – гулять по аллеям и дорожкам, нюхать цветы, любоваться на деревья…

Взяв под мышку портфель, мистер Бэнкс вышел из дома и направился по садовой дорожке к калитке, шурша по гравию домашними тапочками. Миссис Бэнкс, ничего не понимая, смотрела ему вслед. То же самое делала Джейн.

– Слушай, Майкл, по-моему, папа сегодня какой-то чудной.